Форум » Кладовка форума » Вилла "Хиллари" 0.3 » Ответить
Вилла "Хиллари" 0.3
Mag Jordan: Шикарная вилла в викторианском стиле в полусотне километров от Нью-Йорка.
Mag Jordan: -В раю для дураков,синьор.-Мария выдохнула дым и поднялась,подходя к русскому ближе.-Ты теперь мясо для богатых игроков.Но у тебя есть выбор:быть игрушкой богатого гея или дать мне необходимую информацию-Она провела рукой по его бедру и прижгла сигаретой.
Alexander Dorokhov: Русский нервно, но облегчённо засмеялся. Сигаретный ожог был ерундой по сравнению с плетьми, и его он Марии готов безвозмездно простить, прикосновение к бедру и вовсе казалось чуть ли не возбуждающим. - Ну это же всё меняет... Что за информация? "Стоп. Я даю информацию - и меня отпускают? Что-то не верю я в это..." Дорохов глядел в глаза Марии и хотелось назвать её Марьиванной. Сходство с его школьной учительницей по физике было почти полное.
Mag Jordan: Мария ухмыльнулась,и её пальцы продолжили свой путь к его паху.Глаза женщины сверкнули.-Маргарэт загрузила тебя своей памятью.Я хочу чтобы ты назвал мне пароль её личного КПК и счёта в банке Гаваны.И будешь свободен-Она погладила его по щеке,лаская ниже.
Alexander Dorokhov: Ситуация перестала быть приятной. "Марьиванна" всё больше и больше напоминала свой прототип, щедро сдобренный ещё и сексуально-садистскими наклонностями. К тому же, теперь он не знал, что делать... "Эффект присутствия" становился размытым, как оконное стекло в дождь. Если этот пароль вообще загружали. Были какие-то числа и буквы... И надо было назвать хоть что-то, пока память не стёрлась окончательно. - Эль... Эсп... Дерьмо. - выругался Дорохов. Первая часть пароля, казалось бы, вертелась на языке, но вспомнить её он не мог. Оставалось надеяться только на одно... - Проблема. Наизусть его не помню. Но могу показать то место, где его спрятал.
Mag Jordan: Мария ухмыльнулась и похлопала русского по щеке, склонилась к его уху. - Ты считаешь меня дурочкой, малыш? - Ногти впились в мочку уха русского, расцарапывая. - Или хочешь сказать, что Джордан была дурочкой, чтобы записывать пароли и счета? Она сильно ударила русского по лицу и вернулась в свое кресло. Тихо скрипнула дверь и в комнату вошла девушка-подросток лет пятнадцати, одетая в прозрачное платьице без намека на белье. Опустилась перед Марией на колени и подставила открытую ладонь. Итальянка затушила сигарету и движением руки отпустила девушку. - Может ты еще и не знаешь, что ты хранилище данных? Сейф на ножках, способный и сейфом работать и подстилкой. Все твои уловки не пройдут. Либо ты сейчас называешь цифры и пароль, либо... ничего хорошего в ближайшие лет десять с тобой не случится. Хозяин не позволит.
Alexander Dorokhov: Дорохов склонился к плечу и потёрся об него порозовевшей щекой и расцарапанным ухом. Кто сказал, что всё будет легко? Конечно, ему не поверят. - Может, это ты считаешь Джордан дурочкой, способной безвозмездно слить все данные в один сейф? Русский издал несколько смешков, более напоминающих кашель. Положение и вправду было забавным. Мария серьёзно так полагает? - Мэг оставила спичку. В этом сейфе информация медленно тлеет. Но часть данных я на всякий случай переложил в другое хранилище. Алекс откинул голову, глядя на Марию как бы сверху вниз. Он мог бы просто рассказать про картину, но какие гарантии, что его отпустят, а не навсегда запрут в сырой камере? - Я готов показать его, но только на месте.
Mag Jordan: Мария не торопилась отвечать, внимательно рассматривая русского. Она словно принимала очень важное решение.. - И куда же ты хочешь привести меня? в ФБР? Итальянка нервно ухмыльнулась, делая очередной круг почета вокруг русского, и запуская пальцы ему в волосы, заставляя поворачивать голову, и смотреть на неё. - Мне мало части, чтобы досать информавцию нужен полный пароль... Так что думай, если хочешь жить и быть нормальным мужиком, а не подстилкой. Я своему слову верна...
Alexander Dorokhov: Русский усмехнулся. Похоже, Марии действительно нужна была эта информация, а значит - у него в рукаве тоже был туз. Не козырной, но и его было достаточно, чтобы попытаться поставить несколько условий. - В ФБР? И чего я этим добьюсь? Сяду из одной тюрьмы в другую? - Александр смотрел в глаза итальянки так спокойно, как позволяло положение. Где-то в его глазах даже умудрилась промелькнуть дохлая искорка доброжелательности. - Говорю тебе, не помню я пароля. Она заранее позаботилась о том, чтобы я забыл всё, что знал о ней. Ты же её знаешь, Мария... - русский склонил голову на бок, улыбнувшись. Всего лишь "физичка". Я не уважаю тебя, поливаю грязью в лицо и за спиной, но сейчас пришёл за четвёркой в табель. В противном случае дело не ограничится простой кнопкой на стуле... - И похоже, забывать я начинаю с самого главного. Если хочешь получить пароль и кучу другой информации сразу - отведи меня туда, куда я скажу. Не хочешь рисковать - могу попробовать вспомнить его, если отцепишь меня от кресла и переведёшь в более приветливое помещение. Время идёт. Я помню всё меньше. - Дорохов с истинно Авельской обречённой улыбкой пожал плечами. Самое поганое, что он даже не блефовал. Просто не имел такой возможности.
Mag Jordan: Итальянка выругалась сквозь зубы - ничего не укладывалось по плану. А еще хуже было знать, что где-то недалеко у мониторов в улыбку складываются другие губы. Мария нахмурилась и со всей силы влепила русскому пощечину. - Ты еще смеешь ставить условия, петушок? Она довольно сильно ударила русского под коленку острым носком туфли, и снова взяла за волосы, приближая его лицо к своему. - Место. Или я сейчас же отдам тебя Алану. Он быстро разберется, как выбить из тебя цифры. - Она оскалилась, совершенно переставая быть похожей на приличную даму. - Через задний проход. Дура... Она улыбнулась, наблюдая за происходящим, впрочем кресло у мониторов пустовало, она сидела на подоконнике у раскрытого окна и наблюдала за разворачивающимся фарсом. Дура... Его это только раззадорит... Или совсем сломает. Улыбка перестала быть усталой, и вообще "стекла" с лица.
Alexander Dorokhov: - Да валяй. - зевнул русский, мотнув головой и потеревшись теперь уже второй щекой о другое плечо. - Вернёшь меня Алану - не получишь вообще ничего. Посмотрим, по кому это больнее ударит. "Надоело..." Дорохов попробовал пошевелить кистью, развернуть её, чтобы освободиться от ремней или хотя бы ослабить их. Болело лицо. Болела спина. Болели руки. Болела несчастная коленка. Острый остаток зуба тоже чувствовал себя неютно. И в совокупности это только злило, почти без ущерба уже слишком потрёпанному организму. - Алан! Ты где, любовь моя, мать твою? - заржал Алекс, глядя на Марию. Кресло с ремнями создавало какую-то странную иллюзию безнаказанности, впрочем, как и вся эта дурная ситуация. - Иди сюда, сладкий, мы не договорились! Подражание получилось весьма неплохим. Просто надо было вспомнить, откуда именно у Дорохова и пошла гомофобия... Хотя нет, лучше не вспоминать.
Mag Jordan: - Похоже, что ты решил считать себя незаменимым? Или думаешь, что твои понты спасут тебя от расправы за молчание? Я не Хоук, чтобы хранить тебя как зеницу ока. - Мария вновь закурила, открыла бар и налила себе бокал коньяка. - На её месте, за все что ты ей сделал, я бы распяла тебя вниз головой, и день за днем снимала бы полоски кожи, пересыпая солью и поливая уксусом. Она подошла к нему ближе, и вылила ему на спину сорокоградусную жидкость. - Алана хочешь увидеть? Она нажала кнопку и за зеркалом оказался широкий экран. - Устраивайся поудобнее, я покажу тебе, что делают с такими петушками как ты, их новые хозяева. Она нажала кнопку "Play", демонстрируя одну из записей камеры наблюдения. Действие записи описывай на свое усмотрение, или не описывай.
Alexander Dorokhov: Подавив крик, попытавшийся вырваться наружу после стакана горячей воды, Дорохов сделал, как велела Мария - устроился поудобнее, дав небольшую вентиляцию между спинкой кресла и многострадальной спиной. Кино обещало быть интересным и познавательным, хотя ничего особо нового русский не увидел. Порно, как оно есть, пусть гейское и с извращениями всех мастей... Сложнее было переварить то, что такое же проделают и с ним, но что-то подсказывало - не проделают. Плевать на "хозяев", а ему оставалась всего одна дорога - по ту сторону, и её можно было пройти простым путём или сложным. Внешне спокойный, русский совершал еле заметные движения руками, расшатывая ремни, изредка комментируя особо интересные моменты видео присвистыванием, возгласами или плоскими шутками. - Ладно, уговорила, Гандони... - сдался Алекс по окончании просмотра. Он пригласил Гадзони склониться ближе, с заговорщицким видом кивнув головой.
Mag Jordan: Мария молчала, пока шло видео. Она неоднократно видела эту запись, и применяла ее для ломания особо упорных жертв. Мало кто выдерживал, особенно примеряя на себя, подобное зрелище.Запись закончилась, и итальянка ухмыльнулась, когда русский внезапно согласился сотрудничать. - Говори... Она чуть склонилась над ним, не позволяя сделать расстояние интимным, но при этом так, чтобы девушка-стол ничего не слышала.
Alexander Dorokhov: Дорохов продолжал удивлять себя нестандартными подходами к всё более нестандартному делу. А возможно, просто терять было уже нечего. Но следующий звук, донёсшийся из его рта, был сочный "клац!", когда он вытянулся вперёд до тех пор, пока ремни не стали мешать кровообращению в руках, и вцепился оставшимися тридцатью с половиной зубами в итальянское ухо мадам Гаднози, повиснув на нём, как пёс на верёвке, и уже не разжимал челюсти. Он чувствовал, как сочится кровь и трещат хрящики, чувствовал вкус сырого мяса... Насколько русский знал, в садо-мазо играх было правило не калечить партнёра и не причинять непоправимый вред. Его извинял тот факт, что он пока ещё не был одним из рабов, а это не было игрой. Он прекрасно понимал, что временным отстранением, как Майк Тайсон, он не отделается - нельзя временно отстраниться от жизни. Вероятность же того, что извращенцы, геи и синие девушки введут его в кому, была крайне мала. Наконец русский слегка разжал челюсти, выпустив Марию из зубных тисков, и сплюнул на ковёр. - Я что, неясно выражаюсь? Или я показываю тайник на месте, или пошла ты в ж**у со своими цифрами!
Mag Jordan: Женщина вскрикнула, и выдала порцию грубого мата на чистейшем итальянском. Она не пыталась дернуться, боясь остаться без уха. Но и стерпеть подобное отношение не могла. Как только русский отпустил Марию, и выпалил свои требования, она сильно ударила его в челюсть и вцепилась в лицо, расцарапывая в кровь. - Я с тебя кожу сдеру живьем! Только когда рожа русского стала напоминать поле для игры в крестики нолики, Мария отпустила его и зажимая ухо пошла к бару. - Ты же не хочешь сказать, что спрятал код в камере, где тебя содержали? - Её голос был нарочито спокойным, но в нем слышалась ярость. Она смеялась. Смеялась с наслаждением и искренне. В такт смеху подрагивало вино в высоком бокале, ало-рубиновое как кровь Марии на ковре.
Alexander Dorokhov: Темнота. Полная темнота и только звук раздираемой собственной кожи и тяжёлое женское дыхание нарушают временно воцарившуюся тишину. Дорохов даже не вырывался, лишь зажмурившись и скривив окровавленные губы в усмешке. - Я с тебя кожу сдеру живьем! "Глаза?.." - русский поднял чудом уцелевшие веки. С глазами всё хорошо, если не считать, что их заливает липкой жидкостью. "Зубы?.." - язык прошёлся изнутри по белым костям. Нет, остальные 30 были достаточно крепки, чтоб выдержать ещё по крайней мере десяток хороших ударов. - Ищи. Где хочешь. Хоть в космосе. "Губы." - с разочарованием понял Алекс, когда заговорил. Это он ещё легко отделался парой трещин в верхней губе... Ну, может быть, Алан тогда хоть целоваться не полезет.
Mag Jordan: мария оскалилась от боли. Её раздражал этот зазнавшийся русский. И она бы давно его убила. Но вот бить она могла себе позволить. Следующий удар пришелся по правому предплечью - сильный, нанесенный стеком с утяжеленным концом. Мерзкий звук распарываемой плоти наполнил комнату. - Куда тебя надо отвезти? И думай быстрее, пока я не передумала. Стек закрепил её слова ударом по бедру.
Alexander Dorokhov: Одарив итальянку потоком русских слов, Дорохов подумал о том, что высвободить руку можно, если продолжить грызть плечо в том месте, где только что пришёлся удар. На теле не оставалось ни одного живого места... может быть, потому он уже привык к подобной манере общения. - Отвези обратно на Хиллари. Если по дороге ни разу не ударишь - буду хорошим мальчиком... Александр изобразил на разбитых губах умилительное подобие улыбки. Вот людям пример того, как можно всего добиться, никого не убив... Даже если придётся откусить в процессе пару ушей. Кровь раздразнила желудок - русский вспомнил, что не ел ничего, не считая салата, вот уже десять дней. - Можешь даже дать пожрать чего-нибудь, чтоб не подох по дороге.
Mag Jordan: Женщина ухмыльнулась. Подошла к столу и что-то сказала по-итальянски в селектор. Затем повернулась к русскому. - Хорошо, мы поедем в Хил-лари. Тем более, что после смерти Джордан это всего лишь мертвый дом. Поешь, когда назовешь цифры. В комнату вошел сильно накрашенній блондин одетій только в небольшой фартучек. Он подал Марии с подноса стакан с водой и ампулу. Вылила голубоватую жидкость в стакан и слегка взболтала. Подошла к русскому и поднесла стакан к его губам. - Выпей. Будешь милым мальчиком, получишь сладкое.
Alexander Dorokhov: - Это что, снотворное? - особого доверия к любым жидкостям, особенного нестандартных цветов, у русского не было никогда. Теперь же оно окончательно пропало, хотя выбора у него, как обычно, не было. Оставалось надеяться, что он проснётся целым и, желательно, непохожим на синюю девушку, подростка в прозрачной сорочке или крашенного блондина в фартуке. Есть вариант не проснуться вообще, но... слишком большое счастье, это ясно. Зафиксировав зубами стакан, Алекс выпил странную жидкость. На вкус определить, что это такое, также не удалось. Пришлось просто сидеть и ждать результата.
полная версия страницы