Форум » Кладовка форума » Вилла "Хиллари" 0.5 » Ответить
Вилла "Хиллари" 0.5
Mag Jordan: Шикарная вилла в викторианском стиле в полусотне километров от Нью-Йорка.
Mag Jordan: Дыхание было мерзким на вкус-кисловатым с горечью.Мэг пыталась продышатся и при этом не задохнуться вновь.Она не чувствовала ничего вокруг,даже сокрушительного тепла рыдающего русского.Кашель накатился волной,и казалось,был бесконечным.Он разрывал
Mag Jordan: лёгкие и душу,приводя сознание в порядок.И вместе с ним вернулось понимание произошедшего,и горечь, и боль. -Зачем?-В сиплом стоне не было интонаций,только обида за прерванный полёт.
Alexander Dorokhov: Русский спохватился и моргнул два раза, прогоняя пелену перед глазами. Слёзы были отвратительно холодными, но вытереть их он не мог, боясь даже на секунду выпустить Мэг из рук, боясь, что кашель станет предсмертной агонией. С ним справиться было невозможно, Алекс мог лишь поддерживать голову Маргарэт, пока та не прокашляется, и ожидать своего приговора. - Зачем? - хрип больно хлестанул по ушам, но успокоил барахлящее сердце, работавшее с нечеловеческими оборотами. Кажется, всё возвращалось к своим гадким нормам. Это могло значить, что рано или поздно он может попробовать убить её снова, но так или иначе, это будет только потом. - Задушил или вернул? - Дорохов решил уточнить суть вопроса, хотя в обоих случаях у него был один ответ. Осторожно сместив девушку в более удобное положение, помня о спине, он наконец высвободил руку, чтоб вытереть своё лицо и затем неуверенно сжать кисть Мэг. Исходя из прошлого опыта, понадобится мазь, чтобы свести все его уже проступающие отпечатки с шеи и плеч. Каждый из них словно дублировался на перетруженном сердце. Похоже, чтобы их разгладить, надо было вкатить лекарство...
Mag Jordan: Она постепенно приходила в норму, чувствуя что дыхание становится свободнее и легче. Горло еще болело, но уже не так сильно, хотя спазмы еще ощущались всем телом, и хотелось снова лечь и не шевелится. Но она заставляла себя держаться, не ложится, а пыталась совладать с постепенно накатывающей слабостью. - Вернул. Зачем? - В её сипе появились истерические нотки. Пальцы, которые он неуверенно сжимал, резко сжались, буквально вцепляясь в его руку. Ненавижу, ненавижу! Даже умереть спокойно не дал, бездарный, бесполезный! Даже такой малой пользы от него не дождешься!
Alexander Dorokhov: Мэг была в норме, и судя по тому, что рука ощущала её кошачьи когти, силы уже восстановились - это радовало. Огорчало то, что она снова начала задавать тяжёлые для него вопросы... Но они тоже было её частью. Их частью. - Что значит, зачем вернул? Русскому казалось, что он всё же не единственный псих на вилле. Маргарэт действительно сдалась, потому что вдруг перехотела жить, или это такое очередное действие спектакля? - А как же твоя цель? Твой... полёт? Алекс свободной рукой мягко провёл по волосам, надеясь успокоить девушку. Ладонь словно случайно коснулась лба - нету ли жара. Двоих психопатов в одном доме, пусть даже и настолько большом, было слишком много. - Твой отец двадцать лет работал, чтоб сделать тебя такой, какая ты сейчас. А ты просто решила сдаться, сведя все его усилия на нет? "Блин. Не верю я, что это говорю..." Дорохов чувствовал себя глупо. Теперь она хочет уйти, а он не пускает. Похоже, они поменялись ролями... - Смерть от рук русского, по которому плачет миграционная служба, Интерпол, электрический стул и сумасшедший дом... ты этого хотела? Рука скользнула за спину, помогая Мэг оставаться в том положении, в котором она хотела. Русский сдвинулся ближе, глядя ей в глаза. Впервые за 24 часа в них не было желания отправить её на тот свет... - А как же люди, которым ты дорога? Дэйв? Карлос? А Тэм? - что осталось за полтора десятка дней от цветущей бизнес-леди в ресторане? Одни глаза... - А как же я? - шепнул русский ей на ухо. Словно на вилле всё ещё были "зрители", от которых стоило это утаить. - Ты самое дорогое, что у меня осталось... Вот это и есть правда. Дорохов затих в этом положении, прижавшись к ней щекой, давая ей возможность ответить что-нибудь.
Mag Jordan: -Мой полёт?-Она хмыкнула,расплачиваясь за дерзость новым приступом кашля.-Не неси ерунды!-Говорить было сложно даже не из-за хрипа,а из-за невозможности играть интонациями.-Нет никакого полёта и цели нет!-Она оттолкнула его от себя и встала,слегка шатаясь
Mag Jordan: -Самое дорогое! О!Тогда ты выбрал отличный способ выразить свои эмоции!-Она зябко поёжилась,потирая шею.-Или это новый вариант твоей правды?Сколько их?Четыре?Десять?Чем грозят мне остальные?-Мэг развернулась и пошла к вилле,пытаясь заглушить гнев внутри.
Alexander Dorokhov: - Что значит нет? Тогда ради чего всё... это? - Дорохов был действительно удивлён. Но в остальном всё снова было в норме. Маргарэт вернулась, сильная и злая, и вскрылась очередная частичка её правды, на которую ему, по большому счёту, было наплевать. Нет цели? Это ведь не его цель, как бы то ни было. "Два варианта, Мэг, как обычно два." Проводив её взглядом, он захватил из бара бутылку вина и неторопливо пошёл к бунгало. Каждый снова был на своей территории, не получив ничего. Поговорили... Новые зубы попутно были испробованы на пробке. Взамен маленькой косточки он получил штопор, который теперь всегда был с ним... Бутылка навела на мысль о своём погибшем в пейнтхаусе близнеце, а вкус вина напомнила другой вкус - вкус солёных слёз. Что изменилось с тех пор? Ничего. А должно было?.. Русский сидел на камне, периодически прикладываясь к бутылке. Пусть алкоголь бьёт в голову, а афродизиак в другое место. Чёрт с ним. Зато день пролетит быстрее...
Mag Jordan: Маргарэт вошла в холл и села в ближайшее кресло.Одиночество угнетало также,как радовалась ему раньше.Горло саднило,но ощущение внезапное чувство победы.Да,фактически русский сдался,но и отметины от его пальцев на её шее, что-то да значили и от этого было
Mag Jordan: мерзко не только физически,но и на душе.Она дала слабину,позволив ему фактически убить себя,и теперь расплачивалась за это внутреннеми разногласиями.
Alexander Dorokhov: Вкус хорошего вина, прохладный морской воздух и солнце. Дорохов мог бы так сидеть вечно, если б напиток никогда не кончался. Но бутылка опустела в какие-то полчаса, оставив за собой однажды уже печально знакомый коктейль из ощущений. Вместе с чуть замедленным восприятием и гадким настроением чувствовался огромный прилив сил, и хотелось... хотелось. В остальном же вино себя почти не проявляло, зато в желудке вежливо намекнули, что неплохо бы съесть что-нибудь. Немного повертев бутылкой в руке, Алекс зашвырнул её далеко в море и пошёл к вилле. Прежде, чем толкнуть дверь на кухню, он захватил из бара коньяк, в надежде, что всё же сумеет упиться до такой степени, когда алкоголь в крови всё же победит афродизиак. Русский варганил себе обед, периодически прикладываясь к бутылке, по мере чего всё увеличивался риск боя посуды или поломки техники. Настроение явно улучшалось...
Mag Jordan: У Мэг настроение наоборот совсем испортилось,она закрыла глаза,глотая непрошенные слёзы.Поступок русского словно сорвал какои-то покров с её души и она теперь просила хоть каплю чувств,так основательно закатаных в броню самоконтроля. Она слышала,что Алекс
Mag Jordan: шерудит на кухне,но желания идти к нему не было,она не хотела нового конфликта,хотя смерти она уже не хотела.Заставив себя подняться,она всё же пошла на кухню,прислонилась к косяку и хрипло спросила: -Напиваешься с горя,что не добил меня?
Alexander Dorokhov: Александр уже разошёлся во всю, попутно готовке успевая барабанить руками по стойке и подвывая абсолютно не в такт. Удивительно, что это не отразилось на пище, несколько небрежно, но в каком-то странном порядке разложенной по тарелкам. Сам того не осознавая, Дорохов спьяну вспомнил, что когда-то любил и даже умел готовить. - И всё идёт по пла-а-ану-у-у!.. - изъезженные вдоль и поперёк слова въелись наизусть, русский ненавидел эту песню, но сейчас почему-то вспомнилась именно она. Щедрый глоток прервал звук, и он взял одну из тарелок, чтобы перенести на стол. - Всё идёт по пла-а!.. - Напиваешься с горя,что не добил меня? Звон стекла всё же наполнил кухню. Пальцы разжались, и тарелка полетела на пол, по периметру разлетелись осколки и ошмётки пищи. Маргарэт, в этой позе, в этом купальнике, в этих декорациях стала детонатором к той бомбе, которую до сих пор получалось сдерживать. Бутылка попросилась следом за тарелкой, но была удержана на тот период, когда русский нетвёрдым, но уверенным шагом направился к Джордан, на ходу делая несколько очень щедрых глотков. Бомба взорвалась - на всей планете не осталось ничего, кроме неё, желания её, и этой бутылки... которой тоже не стало после того, как Алекс отправил её в полёт через плечо, обдав обоих брызгами. Ответить ей он не мог, даже если бы захотел. За него это делали его глаза - слегка покрасневшие, дикие, глаза охотника, глаза жертвы, жертвы самого себя, охотника, сумевшего загнать в сеть себя самого... Русский уже не соображал, попав под взрывную волну и позволив гипогликамину делать всё за него. Плевать на то, что придётся отвечать за это, к чёрту всё, что было. Губы Дорохова заткнули рот Мэг, пока из них не полились новые вопросы. Рука уже искала нужную ленточку на купальнике, вторая расстёгивала молнию на джинсах. Он не спрашивал разрешения на то, что делает. Никаких одолжений, не на этот раз... Джинсы соскользнули вниз, руки скользнули по её телу, освобождая его от причудливой тряпки, и оказались на бёдрах. Продолжая сливаться с ней губами, Алекс приподнял Маргарэт и опёр спиной о тот же дверной косяк, понимая, что веса её просто не ощущает. Адский коктейль из алкоголя и гипогликамина был просто безумной силой... Правая рука перестала поддерживать ногу, скользнув вверх и русский отлепился от её губ, заглянув в её глаза и давая передышку на долю секунды перед тем, как они снова станут одним целым...
Mag Jordan: В её глазах была дикая смесь страха-она не знала,что он пьян,не знала,что настолько,не ожидала такого напора и такого эффекта- и собственного безумия,которое мгновенно,как пламя охватило ещё ослабленное тело.И безумие явно побеждало,сводя на нет,все
Mag Jordan: гордыни.-Ну же!-Почти простонала она ему в губы,прежде чем поняла,в чём подгоняет.Было настолько всё равно,что будет потом,что она выгнулась ему на встречу и сама жадно впилась в его губы,словно это было сигналом ко вседозволенности.
Alexander Dorokhov: Сердце билось, как сумасшедший колокол, но это не было сбоем. Модифицированный организм представлял собой слаженную систему, которой была задана цель. Русский рвался к ней, игнорируя все преграды и знаки на своём пути. Он чувствовал Маргарэт, он любил её, ненавидел её и желал её, как никогда сейчас чувствовал ту свободу, которую она забрала, и словно пытался вернуть её назад. Хаотичные прикосновения Алекса едва ли можно было назвать ласковыми, руки то мяли нежную кожу, то вдруг добрели и нежно поощряли покрасневшие места. В особенности доставалось несчастному бедру, служившему сейчас опорой. Поцелуи становились всё несдержаннее и безумнее, а движения снизу вверх всё сильнее и глубже... В какой-то момент стремительно трезвеющий Дорохов понял, что он попросту насилует её, прижав к стене, и что за это он ещё обязательно получит... И это того стоило.
Mag Jordan: Мэг с трудом дышала,в груди собрался жаркий комок,который не только растворялся,но сжимался ещё сильнее,сводя безумие к безграничному сумашествию .Она не чувствовала ни боли,ни нежности.На грани между наслаждением и ненавистью,её чаша весов клонилась в
Mag Jordan: сторону первого.И сжимая тонкие пальцы на плечах Алекса,и оставляя глубокие царапины.Сердце внезапно замерло,и Мэг ощутила,как словно взрывается собравшийся внутри комок.Безумный крик казалось,вынес стёкла во всём доме,и Мэг обмякла сломанной куклой.
Alexander Dorokhov: С каждой секундой Дорохов распалялся всё больше, оставляя новые и новые следы на её коже. Постепенно афродизиак сменяли его собственные чувства, ещё более беспорядочные, чем обычно. Даже без стимулятора он ощущал в себе столько сил, что хотелось продолжать этот одновременно сладкий и горький марафон вечно, ощущая знакомую режущую боль в плечах, уже успевшую стать настолько родной, что её даже начало недоставать. Было даже несколько досадно, когда безумие прервалось раздирающим барабанные перепонки и отрезвляющим голову криком, а тело Мэг ослабло в его руках... С трудом, чуть не упав вместе с ней, русский освободился от колодки, которой стали его джинсы. Прижимая Джордан к себе и пользуясь её теплом, он вынес её в холл, где устроил на диване, укрыв пледом. Его всё ещё слегка шатало, но иллюзии уже сменила суровая действительность с демоном Маргарэт и бегом по кругу. Утерев своё лицо и без того вдрызг потной майкой, Алекс отбросил её в сторону.
Mag Jordan: - Мне не холодно. - Плед был отправлен на пол, Мэг с трудом пока еще села, но взгляд и голос был настолько холодным и равнодушным, словно не горела она только что в безумном вулкане страсти. Саднило придушенное горло, и сорванный голос не радовал. Количество синяков на теле было решено не читать, во избежание дополнительного огорчения, которого итак хватало с головой. Наконец совладав со своим головокруждением, и растерев до красноты першащее и саднящее горло, она поднялась, не удостоив русского даже взглядом. и молча направилась к лестнице на второй єтаж. Остановилась уже на первой ступеньке, и хрипло сказала, не оборачиваясь. - Пожалуй я должна сказать тебе спасибо... - Она полностью обернулась и обожгла ледяным взглядом. - Спасибо. Дальше ничего не последовало, только едва слышный шорох шагов по ступеням.
Alexander Dorokhov: - Тебе спасибо. - долетело вслед. Ледяной взгляд не обжигал, и телу было больше прохладно от наготы, чем от холодного голоса. Русский ни на что и не рассчитывал, может быть, кроме удара в пах в самом начале, да этого "спасибо" в конце. Сделали общее дело и разошлись. Всё как обычно. Всё по-старому. Всего лишь работа. Вот такая работа, где всё идёт по плану... Не дожидаясь, когда едва различимые звуки шагов окончательно растворятся в тишине, воцарившейся в доме после этого непродолжительного безумия, Алекс отправился на кухню, где вернул джинсы на место и продолжил свой обед, словно ничего и не случилось. Лёгкое головокружение служило отличным оберегом от мыслей и чувств любого рода и заставляло сосредотачиваться на том, что он навертел в своей тарелке, а не в своей жизни.
Mag Jordan: Она расслабилась только в спальне,прислонившись к стене ледяным лбом,и проговаривая латынь давно забытой молитвы.Её трясло в нервной лихорадке,совладать с которой ей уже не хватало сил. Ледяная вода текла по разгоряченной коже,но не остужала,лишь смиряя
Mag Jordan: сумашедшее сердце.-Браво,вот и тобой попользовались...-Ты кажется говорил,что он любит,если это любовь...-Зазвенело разбитое зеркало. Пули ложились ровно,одна в одну,в тире то и дело раздавался звук выстрела,укладывая мысли как в мишень одну на другую.
Alexander Dorokhov: Дротики в том же порядке перекочевали из стены в потолок. Русский лежал на кровати, позволяя хмелю полностью покинуть голову. Он слышал звон стекла в комнате Джордан, но не последовал на него. Сейчас различал и приглушенные хлопки где-то из недр виллы, но не спешил и туда. Единственное безопасное и относительно спокойное место было для него здесь, в бунгало, где различался шум моря, крики чаек и отголоски собственных мыслей и чувств, вечно которые сдерживать было нельзя... Но он пытался, в очередной раз взяв в руки план и в очередной раз мысленно проделывая всё то, что для него возможно было сделать здесь. В другом случае ему хватило бы того, что он уже имел, но в этом знаков вопросов было слишком много. Не только на бумаге... Металлическая дверь отошла в сторону, добавив гулкому помещению некоторое разнообразие звуков. Без рубашки здесь было несколько зябко, но Дорохов не придал этому значения. Отложив стопку листов на столик, он встал за стойку справа от Мэг. "Непозволительно. За две недели никого не застрелил. Отыграемся на картонках..." Александр зарядил пистолет, но вступать не спешил, давая девушке возможность перестрелять все оставшиеся мишени в поле.
Mag Jordan: Мэг словно не заметила, что теперь не одна в тире. Пули продолжали ложиться ровным рисунком, выписывая странное слово из четырех букв на фигуре огромного амбала в черных очках. Четыре буквы, а сколько смысла, сколько вложенной страсти. Она словно жила сейчас в этом гулком мире, нечувствуя не тепла ни холода, не замечая рядом стоящего и далеко находящегося в мыслях. Выстрел... выстрел... выстрел.... Четыре буквы легли слишком ровно и слишком явно, точяно нарисованные твердой рукой, китайской тушью на белой бумаге. Искусство каллиграфии, изученное посредством десятка смертей. Мэг положила пистолет на стойку, и вновь скользнула взглядом по получившемуся слову: HATE
Alexander Dorokhov: Рука со взведённым пистолетом медленно опускалась вниз. Дорохов вдруг вспомнил тот анекдот про сложные семейные отношения. Смешным он не казался ни раньше, ни сейчас, но на этот раз всё же вызвал горькую усмешку. Четыре буквы, одно слово, являющееся одновременно причиной, следствием, и похоже, приговором. Пистолет не успел коснуться стойки, вместо этого вдруг перекочевав в левую руку. Правая же схватила второй пистолет с соседнего стола. То, что мог бы сказать русский, вряд ли уместилось бы в двух буквах... Второй пистолет заговорил первым, начав выписывать первое слово на несчастном силуэте. Поверх слова, "написанного" Маргарэт легло другое. Алекс не мог похвастаться таким же изящным исполнением, и особенно не лез из кожи. FALL. Пистолет выплюнул обойму, и его тут же сменил другой, переходя к следующей букве этого нелепого кроссворда. Его хватило на три четверти слова, и дальше снова потребовалась помощь товарища. TRUTH. Русский неторопливо, но без лишних движений перезарядил оружие, не отрывая взгляда от потрёпанной фанеры. Для написания следующей части паззла понадобились обе руки. SHADOW. Снова два мерных щелчка, и обоймы сменились для заключительного этапа. Татуировка на правой руке словно копировала линию ствола, когда он выбивал последний ответ. На этот раз "почерк" стал твёрже. На лбу русского выступила капля пота. LOVE. Оставшиеся пули ушли на вопросительный знак на лбу картонного амбала, по форме похожий на остальные - что на бумаге, что вне. Дорохов прищурился, словно оценивая работу, затем отложил опустевший ствол на стойку и направился к выходу.
Mag Jordan: Если бы сердце умело биться как пламенный мотор,она бы уже сорвала его и умерла.Но сегодня смерть явно обходила её, даже с двумя пистолетами и тремя словами на истрёпанной мишени. Мэг села на край стойки.-Её нет.Есть только животная,похоть.В чём бы ты не
Mag Jordan: клялся,тебе понравилась власть надо мной.Власть как наркотик,и ты уже не можешь по иному.Власть ломает.-Она развернулась и чётко "провела линию" отсекая два слова,и оставляя свою истину: TRUE HATE.
Alexander Dorokhov: Русский, уже собравшийся выходить, закрыл дверь и вернулся к стойкам. - Понравилась. Не отрицаю. - рука мягко легла на плечо, не сжимая его. Дорохов был готов принять её истину, но без проверки он не ушёл бы. В пистолете Джордан ещё оставался патрон или два, и это означало два пути, один из которых ведёт в тупик... второй вёл туда же, но чуть дальше. - Но что эта власть дала мне? - ладонь переместилась на скулу, и палец уже не почувствовал того рубца, к которому привык. Алекс смотрел в глаза Маргарэт, и не мог понять, что именно в них изменилось. - Право на жизнь? Право поменять что-то? Получая власть, я только теряю. - краем глаза русский следил за пистолетом. Он сейчас была его судьёй, и с его приговором можно было согласиться безоговорочно. Дорохов приблизился, делая расстояние чуть интимнее, словно проваливаясь в глубокие глаза Мэг, и полностью выпуская пушку из виду. Пусть будет тупик. Может быть, находиться в пустоте приятнее, чем в палате со своими страхами. - Теряю тебя.
Mag Jordan: В глазах Маргарэт вспыхнуло странное пламя.-Нельзя потерять то,чего у тебя нет. Дуло пистолета уперлось в грудь русского,холодя равнодушной сталью.-Право на жизнь ты уже отработал...-Ехидство было слабым,но слышимым.Дуло мягко скользнуло вниз,замирая
Mag Jordan: у бедра Дорохова.-Чтобы лишить тебя этой власти, хватит одного нажатия на курок...-Она коснулась губами его щеки.-Но здесь и сейчас мне нравится эта власть.-Пистолет лёг на стойку,Мэг осталась неподвижной.
Alexander Dorokhov: Русский мысленно выдохнул. Пистолет не заговорил. Проверка прошла успешно, и похоже, его опасения подтверждались. Шансов скорее всего не было вообще ни на что. Её пистолет оказался в его руке, и последняя пуля перебила крепление, обрушив "таблицу истин" вниз. Она не была верной в полном смысле этого слова... - Ни черта нет. Кроме нас самих. - шепнув это, он коснулся губами её уха и отступил назад, вложив пистолет в её руку. Его власть была иллюзорной. Как и любая другая, впрочем. Маргарэт упрямой, как и все женщины. Дорохов отошёл к столу, мысленно ожидая сзади выстрела, свиста летящего лезвия или щелчка. - У тебя уже есть план насчёт Авеля? - он не обернулся, давая шанс до конца решить свою судьбу сейчас.
Mag Jordan: - Есть. - Она повернулась к мишеням и выбрала очередную "жертву". Несколько выстрелов подряд она молчала, а затем продолжила, вкладывая пулю за пулей в промежутки между предложениями. - Документы, хранящиеся у него, не стоят его смерти. - Выстрел. - Но и жить долго он не будет. - Выстрел. - Ему не дадут. - Выстрел. - Он слишком далеко сунулся в направлении, куда ему было нелдьзхя даже смотреть. Она положила пистолет на стойку, но не спешила оборачиваться. - [bПоэтому если ты случайно его убьешь, ты сделаешь подарок и мне, и тем, кому он перешел дорогу, и ему самому.]
Alexander Dorokhov: Дорохов тридцать секунд пытался осмыслить сказанное, но удавалось это с трудом. А затем он вспомнил простое правило наёмников не задавать лишних вопросов, делая работу, и на этом успокоился. Тот, кто задаёт много вопросов, живёт мало лет... на его глазах умерло много таких ребят. - То есть, планы меняются, и убивать его мне уже необязательно? - Алекс пожал плечами, подойдя к стойке. С одной стороны это неплохо из-за меньшей возни, с другой же он снова начал сомневаться насчёт своей роли во всей этой заварухи. - Ну допустим. Я имел в виду другое. Как я вообще попаду внутрь? - он бросил чертежи с вопросами на стойку и облокотился плечом на металлическую опору, сложив руки на груди. Вариантов было несколько, а вот выбор был невелик. Внезапно его охватил несколько подзабытый за это время постоянной смены шоков азарт вора, планирующего очередное ограбление. Можно сказать, это было даже не работой, а своего рода хобби...
Mag Jordan: Маргарэт хмыкнула,буркнула что-то вроде ''дилетант'',она подошла к одной из стен тира,нажимая ей одной известный кирпич,и тихо произнесла фразу на испанском голосом на два тона ниже обычного. Стена открыла плоский монитор, качественным планом дома.
Mag Jordan: -Всё гораздо проще.Через неделю в доме Авеля будет эдакая частная вечеринка.Обязательное условие,маска как для гостей,так и для охраны.Здесь-переход из гостевого крыла в закрытое крыло Авеля.Шесть охранников,система датчиков,лазерная сеть на кабинете...
Alexander Dorokhov: - Вечеринка, говоришь... - русский потёр колючий подбородок, всматриваясь в монитор. Выходит, работать придётся среди нескольких десятков гостей, не попавшись никому на глаза. Проще? Русскому не казалось. Это условие полностью меняло дело, и не в лучшую сторону. С другой стороны, можно было не думать о тех, кто остаётся снаружи. Или почти не думать. Не самый любимый способ Дорохова, но можно и так... - Что у него здесь? - Александр тыкнул за пределы карты, затем на собственный план, где это место имело вид четырёх размытых границ со знаком вопроса в центре. Слишком большое пространство, чтоб его не отметить на карте или просто бетонировать. На самом же доме он помнил стену без окон. - И здесь. И вот тут. - палец лёг на два похожих помещения. Русский допускал то, что загруженная информация могла устареть за эти дни. Мог допустить и утечку информации, и то, что Джордан снова одарит его тем взглядом. Допустить мог, простить - едва ли... - Сейф здесь. Рядом - вот эта хрень. Этажом ниже - тоже. Часть "Муравейника" для слуг, или подземный ход, или ангар для ракеты на Марс, но мне не нравятся эти пустоты...
Mag Jordan: Мэг ухмыльнулась,мановением руки сдвинула карту.-Это место называется органым залом.Как ты понимаешь,речь не о музыке.Помещение размером с ангар.Два уровня,шесть восьмиметровых экрана.Второй уровень-закрытая зона,поделена на две части:студия, лаборатория
Mag Jordan: -Доступ ограничен,начиная отсюда и отсюда.-Она ткнула пальцем в карту.-Есть боковая лестница тут и лифт тут.Здесь-склад оружия и дублирующий гараж.Доступ закрыт,дополнительных подходов нет.
Alexander Dorokhov: - Хорошо, что туда соваться не придётся... Или придётся? - русский мысленно хмыкнул, протянув руку и прокрутив карту. Гараж и склад оружия могли пригодиться, если бы он делал работу по-своему, а вот от холла он в таких случаях предпочитал держаться подальше. На этот раз всё начиналось как раз с него, и нужен был новый путь... и желательно с минимумом камер по периметру. Не придётся соваться... единственный более или менее удобный путь как раз лежал как раз через ангар. Но что было там? - Ладно, я добрался до сейфа, обойдя датчики, охрану и камеры. Как я его вскрою? В самый раз было помянуть Макса с его инструментами. Джордан убила не того из "братьев", младший пригодился бы сейчас куда больше.
Mag Jordan: - Здесь будет все зависеть только от тебя самого. Куда сунешься - там и окажешься. - Мэг ухмыльнулась, касаясь кончиками пальцев края монитора, от чего место прикосновения посветлело. - Сейф имеет три уровня защиты - семизначный цифровой код - 6121981., сканер отпечатка пальца и голосовой датчик. - Она вернулась к стойке и неспеша взяла пистолет. - Перчатки и цифровой диктофон я тебе дам. Но записать его голос придется самостоятельно, причем желательно без шумов. - Маргарэт ухмыльнулась, понимая, что дает почти невыполнимое задание.
Alexander Dorokhov: Попытавшись сходу запомнить код, русский понял, что запоминать и не требуется. Он уже крепко сидел в памяти, и простого освежения вполне хватило. Он продолжил "освежать" голову, играясь с картой, когда Маргарэт отошла. Частично дом был настолько знаком, будто он жил там последние несколько лет, вторая же часть была огромным чёрным пятном с редкими просветами. - Вот это я повеселюсь напоследок... Что же ты его не записала, когда в городе была? Или снова рискнуть захотелось? Алекс не держал на неё обиды за это, у них с Авелем наверняка найдутся общие темы. Всё было бы слишком пресно, если б его интересовал только сейф. Пятно из чёрного превращалось в пасмурно-серое, пока Дорохов продолжал мучить технику, не оглядываясь назад. - Что насчёт остального оборудования?
Mag Jordan: -Он всегда глушит звуковые волны,когда вне дома.В доме мне было не до записей.-Интонация изменилась чуть-чуть и всё же изменилась.Пуля сделала аккуратную дырочку во лбу мишени.-Любое.Всё необходимод есть на складах КейКо.Кстати,и оружие там тоже есть...Ты
Mag Jordan: ведь предпочитаешь родное?ТТ,Макаров,Стечкин? -Она ухмыльнулась и вновь принялась обстреливать мишень,укладывая пуля за пулей.
Alexander Dorokhov: - Макаров? Тогда уж десяток... больше толку, если швырнуть в голову. - русский усмехнулся, оценив шутку и вспомнив собственный опыт. Макарова он и в России не любил, называя "девятым патроном", простой и знакомый ТТ в США превратился в редкий, ненадёжный и шумный экземпляр. - Я предпочитаю личное. Лучше верни мой. Наигравшись с картой, Дорохов вернулся к стойке и в очередной раз перезарядил пистолет. Чувства старика Стечкина под боком, о котором он успел забыть за это время, начало недоставать, когда Джордан его помянула. Он настолько привык к своему оружию за пять лет, что зависимость стала почти наркотической... - А вообще-то есть мысль, что вообще не стоит идти туда с пушкой... - выбрав себе мишень, Дорохов сделал выстрел.
Mag Jordan: -Могу и в голову-Она ухмыльнулась,укладывая последнюю пулю в мишень,и положила пистолет на стойку.-У меня нет твоего оружия.Твой Стечкин лежит во втором ящике стола в гостевой спальне,где ты жил до бунгало.-В её голосе зазвучала усталость.Рука взметнулась
Mag Jordan: к шее,остужая холодными пальцами синяки,внезапно занывшие.Мэг ''закрыла'' экран,и убрала оружие в сейф.-Ты всё съел?
Alexander Dorokhov: - Нет, я и на тебя приготовил. Разогрей, что захочешь. - улыбнувшись, Дорохов нажал кнопку на пульте, возвращая мишени на свои места и заставляя их танцевать свой быстрый, но монотонный танец, проезжая с тихим жужжанием мимо, падая и возвращаясь на места для продолжения. Каждая из них сейчас напоминала ему того или иного человека из торнадо своих и чужих воспоминаний, вновь начавшего разыгрываться в голове. И несмотря на то, что они снова и снова вскакивали, было чрезвычайно приятно отправлять их назад раз за разом. Движения "танца" были выучены с третьей обоймой, это значило, что можно было просто подумать о том, как быть дальше, уже на автомате продолжая нажимать на курок.
Mag Jordan: Маргарэт ухмыльнулась, направляясь на кухню. Странный переход с одного на другое дался легко и это слегка удивило, но не более. Организм так внезапно попросил передышки, что если бы русский выразил удивление или, чего хуже, попробовал бы посмеяться, ничем хорошим это не закончилось бы. Маргарэт ела долго и с удовольствием, совершенно не чувствуя вкуса пищи, и даже перестав вздрагивать от болезненных спазмов после каждого кусочка. Насытившись, она откинулась на спинку стула и нервно запила все водой. Она даже не запомнила то, что ела. Мерные выстрелы раздражали, но вставать и идти в тир снова совершенно не хотелось. Мэг сподобилась дойти до небольшого шкафчика в углу и одеть наконец хоть что-то крупнее купальника, что впрочем настроения не подняло. Подойдя к окну, она тоскливо посмотрела на медленно садящееся солнце. Еще вся ночь впереди...
Alexander Dorokhov: Вялый ход мыслей прервал закончившийся боезапас. Алекс расстрелял все патроны на своей стойке, и только тогда провёл рукой по уставшим глазам, пытаясь избавиться от потрёпанных черно-белых фигур, въевшихся в голову вместе со своим монотонным шумом. Выключив аппарат, он вышел из тира и поднялся наверх. За окном уже стемнело - увлекшись, русский совершенно потерял ход времени. Последний день незаметно пролетел последней пулей, впрочем, это был его единственный плюс. Старые вопросы продолжали буйствовать в голове, и хотелось снова приставить вновь приобретённый пистолет к виску и спустить курок, отправившись в пустоту и поставив в истории точку. Мешало то, что патронов в нём по-прежнему не было. Но даже без них лучший друг придал некоторую уверенность, холодя кожу металлическим прикосновением... И время тут же остановилось. На вилле снова воцарилась ледяная и давящая тишина...
Mag Jordan: Мэг поднялась в свою спальню,зажигая свет по ходу.Осколки зеркала лежали на полу,но она их просто обошла,и присела на постель,перебирая собранные раньше вещи. Она не видела в них никакого смысла,но традиции следовало соблюдать следовало,и она это делала.
Mag Jordan: Стоило бы наведаться к русскому,но сил не было,да и внезапно возникло опасение,что прожить полчаса в одной комнате без драки они не смогут.Да и расслабляться не хотелось.
Alexander Dorokhov: В ванной раздавался негромкий, но довольно мерзкий треск. Александр не мог выдержать и пяти минут этой тишины и безделья, и сейчас в раковину падали русые волосы, а отражение в зеркале становилось всё больше похожим на зэка. Отложив машинку, Дорохов провёл по колючим волосам и чуть заметному шраму на темечке. Он давно не болел, даже был почти незаметен, но воспоминание от этого было только ярче... Улыбнувшись истинному Дорохову в зеркало, русский собрал волосы и вышел в коридор, снова окунувшись в тишину виллы. Жить в большом доме, где полно в большинстве известных только по именам людей, которые вечно готовы подтирать твою задницу, а тишину по ночам не нарушает даже стрёкот сверчков... Алекс улыбнулся над собой. И смог бы он так жить? Спать не хотелось, а поход до кухни с пакетом мокрых волос в руке неожиданно прервался у двери в комнату охраны. На удивление, дверь поддалась легко. Выбросив пакет в урну, русский присел в кресло, оглядывая комнату. Небольшая полка с книгами, шкаф с одеждой, пара коек, отключённая следящая панель с забытой кем-то пачкой сигарет, автомат с водой и кофеварка в углу... Рука сама собой потянулась к кнопке питания, и комнату залил мягкий голубоватый свет. Дорохов обратился к четвёртому монитору, демонстрировавшему несколько пустых шезлонгов, отмотав время назад. На экране голый мужик влепил девушке две пощёчины и ушёл, сопровождаемый большой чёрной тенью. Немного вперёд... тот же парень и та же собака с видом Холмса и Ватсона думают над куском бумажки... Вперёд на девять дней. Те же две люди, уже без пса, и сцена, напоминающее нечто среднее между Ромео и Джульеттой и Отелло. Камера 8. Кухня. Несколько фигур, одна из которых бьётся в агонии, другая уже недвижима, а тот же парень пытается сдержать руку той же девушки, получая удар за ударом. Та же кухня 9 дней спустя, и те же двое снова пытаются найти общий язык, царапая и прижимая друг друга... - Ты что наделал? - Всего лишь убрал улики за собой. - Дорохов вытащил опустевший диск из привода и метнул его в стену над урной. Осколки блестящим дождём осыпались вниз. - Теперь у тебя не останется вообще ничего. - Я ни на что и не претендовал. - Александр попытался встать, но был вжат в кресло и развёрнут лицом к мониторам. Никита выглядел слишком серьёзным, и молодой Дорохов знал по опыту - сейчас лучше не спорить. - Неужели? Мониторы вновь зажглись, и каждый из них выдал совершенно другие картины. Длинноволосый парень уговаривает стриженного здоровяка о чём-то, рисуя в воздухе какие-то фигуры руками. Эти же двое в каком-то тёмном помещении пьют чай из железных кружек, устроившись прямо на полу. Уже обритый Дорохов спорит о чём-то с мордатым негром в ярком пиджаке, затем второй покидает сцену, похоже, оставив его без ответа. Помещение клуба, и они с Карлом выносят Макса, сопровождаемые любопытными взглядами посетителей. - Майами... девочки, виски, власть... построим эту страну... Твои слова? - Никитос прошёлся по комнате и остановился у кофеварки. - Джорданы убили не того. Макс не причём - это ты зашёл слишком далеко. - Он вернулся к креслу и развернул повернувшегося к нему лицом Дорохова обратно, тыкнув в один из мониторов. - Если тебе нужен виноватый - он на шестнадцатом мониторе, в чёрном костюме. Ты почти насильно вывез его из родной страны, без знания языка, почти без денег и с одним наганом на двоих. Использовал парня, как только мог, чтобы получить то, что тебе, оказывается, и не требовалось. Это ты убил его, а не она. - Знаешь что?! - русский рывком встал с кресла, схватив Никиту за руку и вжал его в стену. - Ты видел, как горели его глаза, когда мы сошли в порту? Может, ты знаешь, какие он строил планы на своё будущее? Или помнишь, как сильно он хотел вернуть всё, что мы с тобой строили шесть лет, а просрали за какую-то неделю? - Дорохов был уже не тем человеком. Корчагин перестал быть для него авторитетом. Он был мёртвым уже 12 лет, а то, что Алекс видел, было лишь его воспоминаниями, поблекшими, но оживающими сейчас из-за сочетания ослабевшего сердца и стимулятора. Победить их можно было только самому. Вакцина только доделает всё остальное... - Макс мёртв, так или иначе. И кстати, ты тоже. А я пока жив, и разберусь без советов покойников. - То есть, и я, и он, и все ребята погибли зря. Тебе же нравится жить в однокомнатном сарае, жрать копеечные консервы и игнорировать всё то, что наконец может изменить твою жалкую жизнь. А сегодня ты чуть не отказался от того, к чему и шёл эти две недели. - Жизнь изменить?! Отправив в дурдом? Забрав то немногое, что у меня есть? Или сделав рабом в доме для извращенцев? Дорохов еле сдерживался, чтоб не впечатать его затылком в стену. Но он понимал, что это ничего не даст, может быть, кроме перелома пальцев. - Она может дать тебе больше того, что забрала. Ты не понимаешь, от чего ты бежишь. - Ты что мелешь, а?! Русский всё же приложил его, отбив себе руку и разозлившись от этого ещё больше. - А ты не понимаешь? Полмесяца ты только и делал, что гадил ей, выставлял перед комитетами, убивал всех вокруг... и до сих пор живой? - Никита расслабленно опёрся о стену, сложив руки на груди и с хитрым прищуром глядя на Алекса. - Ты серьёзно... - Она такая же упрямая, как и ты. - Иди в п**ду... Дорохов вышел, хлопнув дверью, из-за которой донёсся выкрик о том, что "он не сможет вечно бежать от этого". - Ещё не спишь? - почему-то шёпотом спросил он, тихо войдя в комнату, и тут же под подошвой хрустнул осколок. Стоило признать, старый друг был в чём-то прав. Если не насчёт них, то насчёт Макса...
Mag Jordan: Тонкий шёлк скользнул на пол,но Мэг этого не заметила,вертя в руках старое фото.Мужчина обнимал улыбающуюся девочку лет семи-простое фото,но оно вызывало бурю эмоций.Она положила фотографию на дно чемодана,и накрыла нессером и косметичкой,
Mag Jordan: вовремя.Мэг вздрогнула,когда дверь открылась и хрустнул осколок под ногой русского. -Не сплю.Что-то случилось?
Alexander Dorokhov: Пожалуй, русскому стоило научиться делать хотя бы одну из двух вещей - стучать в дверь перед тем, как войти, или хотя бы не смущаться, увидев за ней обнажённую девушку и разбитое зеркало. Впрочем, похоже, что Мэг больше волновало, увидит ли он вещи в её чемодане. - Что-то прячешь? - короткий взгляд, с некоторой хитрецой, но без нажима. Алекса не интересовало, что было в чемодане - или он делал вид, что не интересовало. - Мне хреново. Инъекция ещё осталась? "Я сошёл с ума, разучился убивать, ещё и от лекарств завишу... А хуже всего, что дать его можешь только ты." Дорохов подошёл ближе, краем глаза глянув на чемодан. Вообще-то вопрос, почему Маргарэт начала вздрагивать, когда он входит, и вправду заинтересовал. Только не стоило из-за этого искать новых поводов для драки...
Mag Jordan: Она положила в чемодан вещи и закрыла его.Шелк пеньюара лёг на плечи,Мэг завязала пояс и поднялась,подходя к Алексу.-Прячу.Своё прошлое.Но тебя это вряд ли волнует.-Она улыбнулась,мягко касаясь шрама у него на виске-Тебе нельзя ничего сейчас колоть после
Mag Jordan: такого коктейля:гипогликамин, алкоголь,адреналин,тестостерон...-Мэг склонила голову,глядя на Дорохова со странной нежностью.
Alexander Dorokhov: - Издеваешься, что ли? - русский нахмурился - как обычно, он воспринял всё по-своему. В нежность он уже не верил, не верил и другу, выходило, что не верил уже и себе самому. Пришлось снова подавлять желание свернуть Маргарэт шею, но это далось на удивление легко, когда он почувствовал её кожу под пальцами, принудив себя протянуть руку в ответном прикосновении к её скуле, шагнув чуть ближе. Напряжённое лицо несколько расслабилось, когда Дорохов заставил себя поверить в игру Мэг. - Приоткроешь для меня немного прошлого? - вторая рука легла на её талию, словно намекнув о том, что Алекс её не выпустит, пока не добьётся своего. Русский провёл рукой по её щеке и мягко коснулся пальцами подбородка, заглядывая в глаза. - Расскажи мне больше о смерти Макса. - "А я постараюсь тебя не убить..." - словно озвучивая эту мысль, ладонь ушла на тыльную сторону шеи, там, где синяков ещё не было.
Mag Jordan: Мэг удивлённо посмотрела на Дорохова.Сердце забилось сильнее,когда он привлёк её к себе,но вновь выровнялось,когда прозвучал провокационный вопрос.-Что ты хочешь услышать?-Она не хотела сейчас ничего вспоминать.Хотя бы потому,что Мэг не любила вспоминать
Mag Jordan: то,что оставила за своей спиной.Ей хотелось молчания,а не исповеди,а тем более собственной.Исповедоваться она не собиралась,а тем более русскому.В серых глазах вспыхнуло мягкое пламя разгорающейся ярости,горькой на вкус как листья осени в листопад.
Alexander Dorokhov: - Правду... - Дорохов словно скопировал тот тон, который услышал несколько часов назад, впрочем, ненамеренно. Он знал, что беседа не будет приятной, но отступление было уже бесполезным и бессмысленным. Ему не нужна была исповедь, ему нужна была правда - ...о том, чем вам с отцом мог помешать наркоман, который не мог даже завязать собственные шнурки. Тихая ярость Маргарэт отражалась в его глазах, как в мутном стекле. Ещё выходило блокировать собственные чувства, но вот физическое состояние оставляло желать лучшего. - Я хочу узнать, за что ты убила его. И то, что касалось меня самого в этой истории. Комната слегка поплыла перед глазами. Алекс боролся с этим, как мог, стараясь не выдать своего самочувствия. По крайней мере до тех пор, пока не узнает правду... Стеклянные глаза продолжали буравить Мэг, а руки замерли на исходных местах неназойливыми, но твёрдыми прикосновениями.
Mag Jordan: -Правду?-На лицо словно упала ледяная маска,губы сложились в жестокую усмешку.Жесткие пальцы впились в его волосы и плечи.-Ты хочешь знать всё,русский?-Сухой смешок сорвался с губ почти коснувшихся его рта.-Ты готов добить нас обоих ради пустых слов?
Mag Jordan: Её пальцы сползли ему на грудь,словно ловила биение его сердца.-Ты мазохист,Саша.Ты готов всё уничтожить меня,а значит и себя моей исповедью?-Ведьминское пламя разгорелось сильнее,но теперь в глазах было безумие,пылавшее в них на кухне во время "насилия".
Alexander Dorokhov: Сердце билось вяло, полностью выдавая его апатичное состояние. Он даже не поморщился, когда её ногти задели свежие царапины на плечах и прошли по коже затылка. Он не чувствовал боли, целиком бросив все ощущения мира на жар от сатанинского огня, который видел перед собой. - Да мне плевать... - слова давались с трудом, вставая комом в горле. Дорохов в свою очередь запустил деревенеющую руку в волосы Маргарэт и потянул назад, словно снимал с лица вцепившуюся в него кошку, заглядывая в глаза. - ...через месяц я буду полностью невменяемым, максимум через полгода сдохну от болезни... которую даже выговорить не могу. Глаза яснели, будто пламя топило их мутный лёд, и на лбу выступили капли холодного пота. Дыхание смерти в затылок русский чувствовал и сейчас, но был готов сейчас бороться до конца - даже если его конечной станцией будет полная остановка сердца. Рука выпустила волосы, позволив их лицам вновь сблизиться. Вторая прошлась по спине вверх, задев повреждённый позвонок. Дыхание Алекса было холодным... - У меня не осталось ничего, кроме чувств. Но ими я могу пожертвовать.
Mag Jordan: Она чуть запрокинула голову, рассматривая русского со странным ледяным выражением лица. От его занудства у нее начиналась мигрень, но с другой стороны, он в чем-то был прав. Признавшись в своем участии в смерти его друга, она сама дала ему право допрашивать её, и в какой-то степени допрашивать вполне жестоко. Мэг вздрогнула от боли, когда он коснулся единственного еще ноющего позвонка, и встряхнула волосами. - Много лет назад, когда вы оба еще были в своей родной стране... - Она чуть прикрыла глаза, погружаясь в отчасти болезненные воспоминания. - Отец! Ну я же не парень, зачем ты меня так истязаешь? - На больничной койке лежать неудобно. Она узкая, а спина просто ломится на части. В голове бьется только одна мысль "Парашют не раскрылся, потому что он этого не хотел... " - Ты наследница КейКо, а отдать тебе это все я смогу, только будучи уверенным в том, что ты сама сможешь не только защищать правду, но и убивать, когда кто-то мешает. В том числе и саму себя. От боли ломит виски, в голове словно сошлись в безумном танце там-тамы всей Африки, а глаза наполняются слезами, когда понимаешь, что только средство для отца, и никогда, никогда не стать ей полноценным любимым ребенком Кеннету Кей Джордану. Мэг на мгновение открыла глаза, посмотрев на русского, которого явно ломало от затянувшегося предисловия. Но без этого было никуда. Не зная начала, было бесполезно пытаться рассказать все остальное. - В тот день клуб был закрыт для посторонних. Частная вечеринка для тех, кто знал, чему она посвящена. Я никогда не спрашивала у Карла как оказался там твой друг, но подозреваю, что у них были дела. - Еще три месяца и ты наконец сможешь делать то, что хочешь. - С моим отцом? Карл, ты кажется забыл, что для Кеннета Джордана неважно сколько мне лет, я лишь не совсем удавшийся проект, который надо постоянно контролировать. - Он просто не до конца понял, что ты на самом деле можешь, Мэгги. Шампанское льется рекой, гости в аффекте, и никто не замечает как она шепчется у дальней барной стойки с управляющим клуба, и правой рукой отца по совместительству. - Он обещал мне испытание, по достижении 21 года. Он хочет быть на сто процентов уверен в том, что я смогу взять КейКо под свой контроль. И чем ближе день рождения, тем больше я об этом думаю. Он вполне способен заставить меня выполнить заказ на кого-то... Карл смеется, и гладит её по руке, совсем не по отечески, но Мэг спокойна, пока ей нет 21 года дальше простых намеков ничего не зайдет. - Вполне. Но ведь на твоих пальчиках уже есть... Хлопок по ягодицам заставляет обернуться, с тихим рыком. Мало кто осмеливается так с ней обращаться, тем более в присутствии Карла и отца. За спиной стоит высокий мужчина явно славянской внешности. Он плохо выбрит, едва держится на ногах, но привычный взгляд легко определяет, что не от алкоголя. У мужчины стеклянный взгляд заядлого наркомана. - Лакомый кусочек... Мэг отклоняется, едва сдерживая желание ударить незнакомца. Ему это явно нравится, и он готов продрлжить игру, но ему мешает Карл. - Спокойно, Макс. - в голосе немца звучат угрожающие нотки, но визуально он спокоен. - Эта девушка не про твою честь. Русский харкнул на чистый пол под ноги Карлу, и вновь тянется к Мэг. Но и та уже пришла в себя. Звук пощечины, кажется заглушает даже музыку на танцполе, а затем в сторону Мэг обрушивается волна русского мата. Из толпы выходит отец, и дальнейшего она уже не видит, отсиживаясь за барной стойкой и накачиваясь текилой. Что впрочем не сильно помогает. - Кто он? - Кто, змееныш? - Отец пытается казаться непонимающим, но у него плохо выходит. Карл отводит глаза, и делает вид что следит за дорогой через плечо водителя. - Ты прекрасно понимаешь о ком я, отец. - В голосе Маргарэт звучат стальные нотки.В разговор вмешивается Карл. - Это мой партнер. Прости его, Мэгги, он не в себе. - Отец.... - Её глаза загораются странным неясным цветом. - Ты кажется говорил о проверке. Если это она, то ты выбрал не слишком удачного кандидата. Джордан улыбается в усы, и мягко сжимает руку дочери. - Я шутил, змееныш... шутил. - Гипогликамин. - Короткое слово срывается с губ, как росчерк пера на приказе о казни, или помиловании. - Что? - Дозу пусть рассчитают сами. - Она улыбается, прекрасно зная, что правильно сделать это могут лишь двое, и то при наличии анализов, обследований и уймы обязательных показаний. - Если рассчитают правильно, значит перестанет колоться. Если неправильно - я сдала твой экзамен, отец... Серые глаза Джордана наполняются гордыней. - Мой ястреб... Маргарэт умолкла, слегка напряженная в ожидании удара или броска. Она не сомневалась, что русский не сдержит остатки эмоций, а думать о том, что он как-то по другому может выразить свой гнев не хотелось. Она не стала говорить, как тяжело её далось понимание сделанного, когда алкогольный угар прошел, и как долго она еще видела во сне глаза приговоренного. Но все проходит, и с этим она справилась на отлично. Впрочем как всегда.
Alexander Dorokhov: В напряжённой тишине раздался два неуверенных стука из грудной клетки русского. И дальнейшие несколько секунд эту тишину нарушал только выравнивающийся бой сердца и тяжёлое дыхание, прогонявшие бледность с лица и проясняющие сознание Дорохова. Глаза, не моргая, продолжали смотреть на Джордан, отражая душу, но не показывая того, что будет дальше. - Это моя вина... Ни броска, ни удара, ни даже толчка не последовало. Если бы Александр услышал эту историю раньше, он бы отреагировал совсем по-другому, но не теперь... Расслабившаяся рука зарылась в волосы, которые сжала несколько минут назад, мягко коснувшись головы. Алекс снова почувствовал забытое было чувство жалости к Мэг, но большую жалость чувствовал сейчас к себе, и пытался её сдерживать. - Ну на кой чёрт нам эта твоя Америка?.. - глоток водки и тяжёлый взгляд. Сигаретный дым полностью окутал дёшево обставленную комнату, несмотря на то, что форточка открыта. - Начнём всё заново! Эта страна сейчас не готова для больших дел, а я ждать не могу. - в полумраке бродит фигура в тёмном халате, размахивая сигаретой, как факелом. - Мы ни хера не смогли вырастить на земле - с чего ты взял, что получится на бетоне? - Какая разница, где. - фигура остановилась у окна, вглядываясь в тёмную улицу. - А дом? Деньги? А как же Катюха - она с ума сойдёт? - Я почти всё потратил на билет - тебе и мне. Я поеду - с тобой, или без тебя. - одинокая лампочка осветила небритое лицо и волосы, спадающие почти до плеч. - Для него всё здесь было чужим... Все четыре года он колебался между Карлом и мной и собой самим, а я был так одержим, что этого не видел... И не хотел видеть. - Дорохов поморщился, закрыв глаза и опустив голову. Сейчас он явно представлял на лице друга те выражения, которые упорно игнорировал... И сам колебался между собой и женщиной, которая упорно прячет своё прошлое, не в состоянии просто обнять её из боязни, что она ударит его, если поймёт, что он снова жалеет её. - Б**дь, я тебя найду, $?№*%^&#&@(!&#, я тебя запомнил! - Макс, заткнись, *б твою мать! - Эта с**а меня ударила!.. - А я сейчас добавлю, если хлебало не завалишь - быстро в машину! С помощью охранника Алексу удалось вывести беспрестанно вырывающегося и вопящего Макса из зала и зашвырнуть в машину. Он так и знал, что не стоило верить его клятвам о том, что он и близко к наркоте не подойдёт. Что стоило бы послушать Карла и оставить его дома. Но нет, надо было таранить лбом стену - "Пусть парень развеется немного." - Невозможно спрятать прошлое... - Дорохов открыл глаза. В них что-то поменялось, будто сознание правды растопило их серый лёд и сделало небесно-голубыми. Ему вдруг вспомнился разговор с Дэйвом в пустой комнате... - Чем глубже ты его закапываешь,.. - лицо русского приблизилось настолько, что его дыхание вновь стало ощутимым. - ...тем больнее, когда оно покидает могилу. - Алекс словно случайно кинул взгляд на чемодан, прежде сомкнуть губы в легком поцелуе, вышедшем несколько неловко. - Спокойной ночи, Рита. - русский почти нехотя отстранился и неторопливо отошёл к двери. Покачнулся, но устоял, ухватившись за ручку, и толкнул дверь, покидая комнату...
Mag Jordan: - Снова сбежишь? - В её голосе что-то поменялось, как и в выражении усталых глаз. Она чуть улыбнулась, осознавая, что сполна воплотила истину, что когда выговариваешься - легче. Только теперь внутри была пустота. Слепая и гулкая, от которой в ушах стучала полубезумная кровь и хотелось просто взвыть. Но она этого не делала. Зачем? - Снова спрячешься в бунгало или спальне и будешь мучать себя за то, чего уже не исправить? - Она присела на край постели, опуская чемодан на пол. - Мое прошлое - это мой стимул жить дальше, и я не бегу от него и не прячусь, я просто ложу его туда, где ему самое место - в самый дальний угол моей жизни, чтобы никто не зацепил и не разбил то, что мне еще пока дорого. Мэг улыбнулась как-то слишком искренне, и повернувшись полубоком, притушила свет ночника, оставляя его едва-едва освещать комнату. - Беги...
Alexander Dorokhov: - Бежать больше некуда. - натянуто улыбнувшись, Дорохов шагнул в коридор, тихо прикрыв за собой дверь. Мучить себя уже абсолютно не было ни сил, ни желания. Где-то из глубины души пыталось вынырнуть чувство, будто разговор ещё не окончен, и может быть, Мэг сейчас хотела от него что-то ещё... но он топил его. Стены коридора искажались, и Алекса шатало из стороны в сторону, как пьяного. Мысль о том, чтобы тащиться до бунгало, была как минимум глупой. Он сумел добрести до гостиной, свалился на диван и тут же вырубился.
Mag Jordan: Она лишь молча улыбнулась ему во след. Заставлять, останавливать, делать что-то еще она не собиралась. Устала. Не для того затевалась вся эта игра, чтобы ломать саму себя. И без того придется потратить неисчислимое количество времени, на то, чтобы вернуть себя в прежнее состояние. Но об этом она собиралась думать потом. Уснуть не удалось. Мысли, слова, невысказанное и невыраженное собралось в том, что Маргарэт всю ночь бродила сначала по комнате, а затем и по дому привидением - бесшумно, и едва ощутимо. Первые лучи солнца застали её на кухне, за приготовлением очередной чашки кофе, уже одетую и словно спрятавшуюся за свою привычную броню. Только сероватая бледность выдавала бессонную ночь, и темные тени под глазами.
Alexander Dorokhov: В пустом осеннем парке было так мерзко и жутко, что рука сама тянулась за пистолетом. Ветер неприятно холодил кожу, а голые деревья словно тянули свои обезображенные ветки к Дорохову, стоявшему на перекрёстке четырёх дорожек. - Зачем? - Макс? - Зачем ты сделал это? - голос шёл словно отовсюду, как в той камере с цепями. - Сделал что? Где ты? - русский оглядывался по сторонам, но ответам были лишь мёртвые стволы, пасмурное небо и неопределённого цвета покрытие. - Ты убил меня. Убил Карла. Убил её. Убил нас всех... А теперь твоя очередь. - предохранитель щёлкнул за спиной. Развернувшись, Алекс увидел пистолет, направленный в свою сторону. Глаза его хозяина светили безжизненным светом, а с уголка рта капала мерзкая желтовато-белая слюна. Два пистолета - набитый на плече и боевой - одновременно взметнулись, выравнивая их шансы. - Не я убил тебя. Перед тобой всегда был выбор - ехать за мной или остаться с любимой девушкой, сидеть смирно или нюхать дурь и распускать руки. Отпусти меня. Это был только твой выбор... - Твоя жизнь - мой выбор. Два одновременных выстрела смешали все серые краски, и последнее, что Дорохов заметил - это то, как плеснула кровь и на гравий упало тело. Русский открыл глаза, не сразу сообразив, где находится. Осознание реальности пришло через пару секунд, и началось оно с мысли о том, что Мэг была права - вчера ночью он попросту сбежал. И словно не было этих нескольких часов относительно спокойного сна... только из кухни слышался запах кофе и тихие звуки, выдававшие её присутствие. Замерев на пороге, он уже по её движениям понял, что она снова не спала всю ночь, и к неприятному коктейлю чувств добавилось лёгкое чувство стыда. Он сбежал не от себя, он бежал от неё... - Больше никаких побегов. Обещаю. - русский поприветствовал её поцелуем в висок, приобняв сзади. Её лицо только подтвердило его догадку. - Снова не спала? - в голосе и улыбке чувствовалась лёгкая укоризна, но больше она напоминала извинение мужа, которого где-то носило всю ночь, когда дома ждала семья. Заварив себе крепкого чаю без сахара, Дорохов сел за стол. Есть не хотелось...
Mag Jordan: Она молча приняла его:его ласку,его извинения,его слова.И ничего.Только брошенная вскользь фраза.-Я не могу заснуть...-"Без тебя."Тяжелее всего признатся самой себе.В своей слабости.Мэг села напротив русского,смакуя кофе.-Тебе снова снились кошмары?И
Mag Jordan: словно объясняя вопрос,уточнила.-Ты стонал всю ночь и кого-то звал.-Она сделала глоток,понимая,что соловеет от недосыпа и кофеина,а ещё от непривычно острого желания,почувствовать себя женщиной.Просто женщиной.
Alexander Dorokhov: Ни сарказма. Ни ухмылки. Даже насмешливого взгляда... Ничего из того, что он ожидал, не случилось. Утро начиналось явно неплохо. Но, как всё хорошее, его это скорее насторажило. Как и неясно откуда взявшаяся забота в её голосе. - Просто плохой сон... - отговорился Дорохов единственной фразой. Не хотелось вспоминать то, что он видел, давать ход своим размытым фантазиям, особенно учитывая, что они и так уже переплелись с жизнью, вырвавшись из его головы, тем более не хотелось пробовать себя в роли толкователя снов. Чуть улыбнувшись ей, он отхлебнул из кружки.
Mag Jordan: Она допила кофе и встала, ополаскивая чашку.-Есть будешь?-В её голосе было спокойное равнодушие уставшего человека. -Вертолёт прилетит ближе к вечеру,так что можешь ещё поспать.-Она поставила чашку на сушку и повернулась к русскому.-Как ты себя сегодня
Mag Jordan: чувствуешь?Перелёт выдержишь?
Alexander Dorokhov: - Есть будешь? - Не буду. - шумный глоток, звук чашки возвратившейся на стол, и взгляд, не выражавший ничего, кроме тупого удивления. - Вертолёт прилетит ближе к вечеру,так что можешь ещё поспать. - короткий кивок, сопровождаемый почти ощущаемым молчанием, и ещё один горячий глоток. - Как ты себя сегодня чувствуешь? - Нормально. - в голосе русского послышались странные натянутые нотки, отдалённо напоминающие раздражение. Что-то в этой сцене было не так, она казалась ему слишком наигранной - учитывая действующее лицо и исполнителя, наигранной вдвойне. - Перелёт выдержишь? Если бы он делал глотки поменьше, то сейчас мог ошпарить себе руку. Тёмная жидкость в чашке всколыхнулась штормовой волной от жесткого соприкосновения дна со столешницей. - Что случилось? - искать конфликты, когда, казалось бы, всё только начинает приходить в норму, произвольно или нет - в этом весь Дорохов. В два шага преодолев расстояние, разделявшее их, он тыльной стороной ладони дотронулся до её лба. - Ты не заболела? На этот раз Алекс умудрился если не остановиться, то притормозить немного. Тормозом стали её усталые глаза, когда он увидел в них что-то... - Ну что такое? Скажи... - уже мягче спросил он, положа руки на плечи. Смутное сознание того, что своё упущено вчера ночью, не покидало голову, он и тормоз всё ещё сдерживал работающий мотор.
Mag Jordan: Мэг мягко нахмурилась и отвела глаза,зная что не сможет спрятать поселившуюся в душе пропасть.-Ничего.Вроде здорова...-Она положила ладонь на руку Дорохова.-Я не настроена с тобой ссорится.-Мэг тяжело вздохнула.-Я хочу хоть недолго побыть обычной женщиной
Mag Jordan: а не маской,созданной моим отцом.Впрочем, я такой быть,наверное не смогу,никогда не могла.
Alexander Dorokhov: Попытавшиеся скривиться в усмешке губы усилием воли были стянуты обратно, и колкости остались внутри, не сумев найти выход. То же самое он мог сказать и про себя, ведь и ему периодически хотелось бросить всё и начать жить, как нормальные люди живут, не скрываясь постоянно от людей по обе стороны закона, своих же друзей и самого себя... Но разрушить всё всегда проще, чем действительно начать заново. - Нельзя же иметь всё. - Дорохов приблизился и сделал объятия чуть интимнее, переместив руку на поясницу. - Обычную женщину я убил бы на крыше, не задумываясь. - он до странного мягко улыбнулся, словно говорил о сладкой мечте, а не о смерти. Ладонь, пройдя по щеке, легла на плечо и превратила расстояние между ними в ничто. За спиной Маргарэт, на стойке, русский случайно увидел пульт от телевизора. Два клика, и кухню наполнили звуки гитары и вокала. "An old man by a seashore at the end of day Gazes the horizon with seawinds in his face Tempest-tossed island, seasons all the same Anchorage unpainted and a ship without a name..." Дорохов начал тихо покачиваться в такт музыке, неназойливо прижимая Мэг к себе. Он и сам вдруг почувствовал себя безымянным кораблём, выброшенным штормом на затерянный остров. "...Sea without a shore for the banished one unheard He lightens the beacon, light at the end of world Showing the way lighting hope in their hearts The ones on their travels homeward from afar"
Mag Jordan: Её руки сплелись на его шее,а в глазах вспыхнуло тёплое пламя.Нежность словно наполнила каждое движение и каждое дыхание.-А может я хочу всё - здесь и сейчас.Неважно,надолго ли... -Она мягко улыбнулась,с лёгкостью вливаясь в странный танец,в который её
Mag Jordan: втягивал русский.Дыхание сбилось и Мэг на мгновение задохнулась эмоциями,котоые тёплой волной накрыли усталый мозг.
Alexander Dorokhov: Русский не узнавал Маргарэт. Он не чувствовал привычного холода, не чувствовал и нестерпимо горячей страсти, только мягкое тепло и нежность. Признав, что слова Карлоса в чём-то правдивы, такого он просто не мог ожидать. Словно не было этих шестнадцати дней - Алекс заново познавал её мир, и сейчас он уже не казался таким чужим... "...This is for long-forgotten light at the end of the world Horizon crying, the tears he left behind long ago..." Плавно кружась под созвучие мужского и женского голосов с норвежским акцентом, они переместились в центр кухни. Экран демонстрировал пятерых бледных людей в центре огненного круга и седобородого старика, идущего по камням и тянущего за канат подобие корабля, следующее за ним по серому облачному небу. Дорохов знал, что это ненадолго, всего лишь передышка перед их следующим "конфликтом", но это не означало, что нельзя целиком окунуться в эту почти домашнюю теплоту, продолжая незамысловатые движения этого танца. - Разве что ненадолго... "...жаль, что не навсегда"
Mag Jordan: Она мягко следовала за ним,позволяя вести в этом странном,но незамысловатом танце,в котором не было пошлости и ненависти.-Пусть ненадолго...-Она склонила голову,упираясь в плечо русского,мягко скользя ладонями по его плечам.-Я хочу просто жить...-В её б
Mag Jordan: голосе появились странные нотки.-ровно настолько,чтобы жизнь была.-Мэг чуть сжала его плечо.-... не скучной и сухой.
Alexander Dorokhov: - Да уж, ты точно не скучаешь... - тихо хмыкнул русский, прижавшись своей щекой к её виску. Что-то в этой фразе чуть фальшивило, она полностью расходилась с тем, что он видел до этого. С другой стороны, никогда ещё её голос не был искренним настолько. Но сейчас обдумывать это не хотелось. Рука тихо скользила по спине, теперь даже близко не подбираясь к больному месту. "The albatross is flying making him daydream The time before he became the one of the world's unseen Princess in the tower, children in the fields Life gave him it all, an island of the universe..." Невольно Александр и сам вспомнил время, когда он ещё даже не догадывался о том, в какую историю он умудрится втянуться. Оно показалось ему далёким и ненастоящим, словно серый полузабывшийся сон. Стоило признать, что отняв всё, Джордан дала ему взамен что-то большее... Now his love's a memory, a ghost in the fog He sets the sails one last time saying farewell to the world Anchor to the water seabed far below Grass still in his feet and a smile beneath his brow Старик сбросил огромный якорь с обрыва, странный корабль начал погружаться вверх... Дорохов чувствовал почти то же самое, не понимая, падает он или поднимается, в какую сторону летит. Всё, что он знал - он сейчас не разбивает Мэг нос, не ломает спину и не пытается её задушить. И эта ситуация ему нравилась. - Возможно, когда-нибудь получится. Я верю в это. - тёплые губы коснулись её виска. Слова были фальшивыми, надежда ложной. Алекс врал, он не верил в это, как и в то, что сможет наладить и свою, тем более теперь. Но чувствовал, что им обоим не помешает надежда. Пусть даже ложная.
Mag Jordan: -Не тешь нас напрасными надеждами.-Её голос был тихим,но явно перекрывал звук телевизора.-Я никогда ни о чём никого не прошу,но дом пуст,маска на полу.-Её руки мягко скользнули на его плечи.-а я могу позволить себе чуть больше,чем обычно...-Мэг едва
Mag Jordan: коснулась губами его шеи,и снова чуть отстранилась.-Научи меня просто чувствовать...
Alexander Dorokhov: "This is for long-forgotten light at the end of the world Horizon crying, the tears he left behind long ago..." - А кто научит меня? - странная песня, в которой смешались норвежские и ирландские мотивы, казалась отражением его души. Алекс почти видел свет двух маяков, слабо проглядывающих из тумана их сознания. - Всё осталось так далеко... "...So long ago..." - Не уверен, что сам способен просто чувствовать. - ладонь мягко легла на затылок, прошлась по волосам и скользнула обратно на поясницу. Русский слегка отодвинулся, чтобы взглянуть в глаза Маргарэт. "...So long ago..." - Могу лишь попытаться... - глубокие глаза снова тянули его. Не прекращая движения, Дорохов потянулся за поцелуем. На экране под звуки волынки вырос странный куст, цветущий белым цветом... "This is for long-forgotten light at the end of the world Horizon crying, the tears he left behind long ago... So long ago..." Уже стихла музыка, и изображение сменилось девицей с отвратительным оттенком волос и весьма противным голосом, сообщившей, что "песня "The Islander" по-прежнему занимает первую позицию в рейтинге", а русский всё ещё не мог насытиться вкусом поцелуя, несмотря на то, что воздуха в лёгких уже катастрофически не хватало.
Mag Jordan: - Ты все умеешь сам, и показал это сполна... - Она нежно улыбнулась, понимая, что игра заходит слишком далеко и остановится уже вряд ли будут силы.- танец превращался в игру, которой не было места в её планах. - Тебе достаточно только захотеть... - а мне вовремя понять это желание и сыграть ту роль, которая подтолкнет тебя к изменен самому себе... Танец сменился поцелуем, вкус которого отдавал тленом, во всяком случае для нее. Усталость прошедших дней трансформировалась в отвращение ко всему, что могло бы быть приятным даже с ним. Но и отпускать она его не спешила, словно насыщаясь его теплом, энергией и желанием дать ей еще один шанс, от которого она отказалась много лет назад. Маргарэт держала лицо, даже зная, что он все равно не видит, слишком поглощенный той страстью которую внушил сам себе. Да, играть в таких условиях было трудно, но в этом была слишком высокая жизненная необходимость, и потому тщательно распределяя дыхание она отвечала на ненужный поцелуй, и ждала момента, когда русский отстраниться, начиная задыхаться.
Alexander Dorokhov: Наконец Дорохов закончил поцелуй, шумно вдохнув воздух. Жаль было заканчивать этот эпизод, но похоже на то, что его последняя остановка находилось именно здесь... - Захотеть чего? Изменить твою жизнь? Или свою? И всё снова вернулось в обычные ритмы, как только закончился трек, как только завершился отрезвляющий поцелуй и в лёгкие вошёл спасительный воздух. - Над моей ты уже поработала. - последний проблеск в глазах, и русский вновь превратился в человека в шерстяной маске на крыше жилого здания. Мягко отступив, он разорвал непрочную связь двух лучей, и один из островов потерял из виду другой... Кратковременный кислородный голод пробудил голод обычный. Алекс извлёк из холодильника несколько продуктов и слоями сложил их между двумя кусками белого хлеба. - Но знаешь... Иногда мне хочется сказать спасибо за это. - русский задумчиво улыбнулся, взглянув на Джордан, и откусил от бутерброда хороший кусок.
Mag Jordan: Она чуть склонив голову наблюдала за ним. Да, сегодня он снова нарушил её планы, заставляя в корне менять стратегию, но Мэг потому и была Джордан, что легко меняла необходимые методы и способы воздействия. Не захотел играть так, она относительно спокойно поворачивала все по другому. - Ты бежишь... ввсе время бежишь, как загнанный заяц. От себя, от прошлого, от меня, от смерти... - Её губы исказила неприятная улыбка. - Твоего и моего желания недостаточно, чтобы изменить твою жизнь. Тем более, что в таких условиях, это бесполезно. Лицо Маргарэт на мгновение исказила гримасы неконтролируемой злобы, совладать с которой ей едва хватило сил - снова портить и без того не безоблачные отношения, было нельзя. - Я многое могу, но то, что ты сам сотворил со своей жизнью - даже мне не под силу. Приятного аппетита. - Она развернулась, направляясь к лестнице.
Alexander Dorokhov: - Бла-бла-бла... - Дорохов выдал вслед зевок напополам со вздохом. Жаль было портить общую картину, но похоже, что уже просто выработался рефлекс, заставляющий прекращать игры сразу после их начала. Неплохо бы теперь стереть тот рефлекс, который сейчас пытается заставить отправить бутерброд ей вслед, и хоть немного приуменьшить стук в груди... Уйдя от соблазна, зажав бутерброд челюстями, русский опёрся руками о стойку и запрыгнул на неё, прислонившись головой к холодильнику, и закрыв глаза, откусив и прожёвывая новый кусок. Любой начинающийся путь мыслей даже сквозь холод металла так или иначе сводился к только что произошедшему диалогу. В голове крутились всё те же демон Маргарэт, бег по кругу, невидимая клетка... "Клетка..." - Клетка! Б*я... Самая незаметная из тропинок неожиданно вывела к совершенно другому пункту. Насильно проглотив плохо прожёванный кусман, Алекс спрыгнул со своего насеста, отложив оставшуюся половину в сторону. - Мэг, подожди... - догнав её уже у лестницы, он положил руку ей на плечо.
Mag Jordan: Она была готова уйти,просто спокойно в спальню,и затаится в своей маске до прилета вертолёта.Но русский снова всё переиграл.Мэг вздрогнула,ощутив его руку на плече.-Новая идея?-В её голосе была немая усталость.От себя,от эмоций,от желаний и от русского.
Alexander Dorokhov: - Новая. И лучше бы она была плохой. - русский кивнул, серьёзно посмотрев ей в глаза. На этот раз он видел там ничего, кроме усталости, и он надеялся, что в худшем случае он увидит там только насмешку. - Этот сейф - ловушка, так? Рука довольно ощутимо сжала плечо Маргарэт, глаза Дорохова чуть прищурились, отчего он стал слегка напоминать азиата. Теперь, когда он высказал это вслух, казавшаяся бредовой мысль начала принимать другие очертания. Код от сейфа, план дома точнее, чем в аптеке, вечеринка с масками - Авель со своим сейфом представлялся эдаким дурачком, курицей, которая так и ждёт, чтоб её зарезали. Косвенно или прямо принимавший участие в подобных холодных войнах, Алекс ещё ни разу не видел, чтобы противники так легко подставляли свой зад.
Mag Jordan: - Нет. Просто на подготовку этого действия я потратила слишком много времени, и слишком много сделала, чтобы Авель умолк навсегда, вернув то, что хранится в этом сейфе. Я потратила не один год, чтобы узнать все то, что - Она грустно улыбнулась, чуть склонив голову к плечу, и поправляя волосы. - Впрочем, ты ведь все равно мне не веришь, так какой смысл в твоем вопросе? - Она чувствовала, что разговор снова возвращается в прежние рамки, где она - всего лишь кукловод, которому надо убедить своенравную куклу в том, что она свободна. Причем убедить любыми путями, даже силой.
Alexander Dorokhov: Несколько секунд русский продолжал буравить Маргарэт внимательным взглядом, пока полностью не убедился в том, что сам точно не знает, верить или нет. Слишком ярким пятном в памяти была серая камера, Алан с хлыстом и Мария со своей чёрной месой... - Тебе я могу хоть иногда верить, в отличии от Авеля. Это может быть ловушкой не обязательно на меня... Именно Авель ввёл его в игру, и если Дорохов хотя бы в общем понимал то, что нужно от него Джордан, то о нём того же самого он сказать не мог. - Надо найти способ обойти или отключить лазерную сеть. Или обратно я уже не попаду. - Алекс разжал руку и пожал плечами. В его положении уже не столь важно, оставаться там или вернуться, но переходить из одной тюрьмы в другую было далеко не лучшим вариантом.
Mag Jordan: -Здесь я вряд ли смогу помочь,моё дело отвлечь его.-Серые глаза недобро сверкнули,отражая мысли Маргарэт,тёмные,как её душа.-Достаточно того,что тебя пропустят вооружённым,и без обыска.-Она внезапно подалась вперёд,почти касаясь его губ губами
Mag Jordan: -Я плохо себя контролирую,не заставляй меня просить!-Сорвавшиеся стоном слова,были искренними,Мэг сама давала ему власть над собой.
Alexander Dorokhov: - Не поможет. Металлоискатели наверху... - Дорохов оборвал фразу, заметив странный блеск в её глазах. И на этот раз мысль проверить температуру не была ироничной. - Просить о чём? - задал русский свой наивный вопрос, с пасмурной серьёзностью взглянув в бездонный колодец её глаз. Ладонь мягко прошла по её щеке, ища подтверждение обоим теориям, и не зная, надежду на какую из них ищет... власть стояла поперёк горла. Это похоже на управление превысившим скорость поездом - он всё равно сойдёт с рельсов, чуть раньше, чуть позже. Губы русского продвинулись чуть вперёд, но так и не сомкнулись с её губами.
Mag Jordan: Её глаза наполнились слезами,заставить себя преодолеть собственные принципы и роль,но желание, казалось было сильнее.Её рука легла на его плечо,мягко сжимая,и привлекая его к себе.Зрачки расширились,занимая почти всю радужку, а сбитое дыхание говорило
Mag Jordan: громче,чем любые слова.Тихо всхлипнув,она уперлась лбом в его лоб,и коснулась губами его губ,без надежды на взаимный.
Alexander Dorokhov: - Сумасшедшая... - в мягком шёпоте не было и намёка на оскорбление. Алекс не понимал, с чего вдруг Маргарэт завелась, но её тактика сработала. Всё отошло на второй план вместе со всхлипом, и ненависть, и прошлое, и будущее, и он сам - всё, за исключением властной девушки с влажными глазами - круг снова замкнулся. Прикосновение ладони неожиданно смягчилось, поцелуй был не совсем уверенно, но принят, и углублён, левая рука легла на талию, подключившись к общему действию. Всё, что оставалось русскому - ожидать в таком положении своей дальнейшей судьбы на ближайшее время.
Mag Jordan: Мэг тихо выдохнула ему в губы,увлекая в безумие нежного поцелуя,от которого учащалось и без того неспокойное дыхание.Руки сомкнулись на его шее,но лишь радм мимолётной ласки,а не мести,за то,что он сделал с ней у бассейна,на кухне и за прошедшие дни.
Mag Jordan: -Не отталкивай меня...-едва ощутимо прошептала она ему в губы,с трудом прерывая поцелуй,когда уже нечем было дышать.Она боялась,она явно боялась,что он передумает.
Alexander Dorokhov: Мимолётное подобие улыбки появилось на небритом лице, когда Дорохов провёл по её волосам. Мэг казалась такой беззащитной, что сознание не покидало чувство неуверенности в том, что всё, что он сейчас видит, происходит на самом деле. Но цепкие пальцы не спешили сжиматься в смертельной хватке, а Маргарэт не угрожала ни лезвием, ни пистолетом. - Поздно тебя отталкивать... - тихо ответил он ей, и шёпот словно растворился в её тяжёлом дыхании. Как обычно, он был честен. Он не смог бы простить себе, если бы оттолкнул её в этот момент. Губы снова слились в поцелуе, а ткань платья уже медленно сползала вниз, как только щёлкнула застёжка...
Mag Jordan: - Поздно... - Почти неслышно согласилась Маргарэт, утопая в поцелуе, от которого крышу сносило напрочь. Только сейчас она могла позволить себе не играть роль, а просто плыть по волнам своих ощущений, пусть в очередной раз спонтанных и неуместных. Но Дорохов принял ее игру, а значит можно было позволить себе все, хотя и не всего хотелось, как например повторять их экстремальную привычку заниматься друг другом где угодно, и теперь после кухни, намечалась лестница. Платье с тихим шорохом скользнуло к ногам, но пошевелиться и избавиться от него сил не хватало. Слишком сильно затягивал русский в пучину искренних чувств. Лишь руки вольно скользили по его телу, явно стремясь избавить его от той одежды, что еще мешала сполна почувствовать его тело.
Alexander Dorokhov: Слишком поздно, чтобы просто оттолкнуть. Слишком поздно срывать стоп-кран или поворачивать руль со всех сил, это уже ничего не изменит. Их поезд обречён, и всё, что им оставалось - чувствовать друг друга, пока это ещё возможно. Русский ощущал прикосновение её рук на голой спине, тянущихся за его теплом, пока ещё нежные, а не болезненные, её горячее дыхание, блеск глаз, и на этот раз не пытался причинить никакой боли. Пуговица вышла из петли, позволяя Маргарэт освободить его от мешавших джинсов, а пальцы его руки прошли вверх по телу, стараясь не задеть синяков, которые с такой щедростью воспроизводили менее суток назад, и с лёгкостью справились с застёжкой, вызволив её грудь. Затем ладонь опустилась вниз и отправила бельё к платью, попутно пройдя по ягодице, и больше ничего не мешало им временно перечеркнуть фразу "нет никаких нас". Дорохов освободил ноги от смявшегося платья, скользнув руками под бёдра и дав опору в виде деревянных перил. Губы впились в её плечо, через мгновение он добрался до света на чужом остове...
Mag Jordan: То ли всхлип,то ли вскрик,она уже сама не осознавала,что делает,оказавшись в сетях собственного желания,сладкого и тягучего как нуга,от которого хотелось кричать и стонать всё громче,чтобы пустой дом насытился криками.и каждое движение русского,жестокого
Mag Jordan: и нежного одновременно,отдавалось в измученном теле наслаждением на грани боли,и от этого она сильнее вжималась в его тело,впиваясь пальцами в сильные плечи,и в горячке разыскивая его губы,чтобы закрепить поцелуем иллюзию победы.
Alexander Dorokhov: И только снова оказавшись в этом бесконтрольном водовороте чувств, ощущений и желаний, Дорохов осознал, что бежать с острова просто бесполезно, и все его дороги сводятся сюда так или иначе. Это была последняя мысль перед тем, как оглушённое сознание окончательно закрутило в горько-сладком потоке. Русский не торопился, позволяя себе и ей сполна насладиться танцем страсти на грани риска, удерживая их обоих от падения с лестницы и продолжая ласкать её тело, поцелуй за поцелуем становясь ближе к шее и губам, ощущая свою необходимость этой одинаково сильной и слабой женщине...
Mag Jordan: Дыхание срывалось как безумное, а тело плавилось от прикосновений и ласк русского. Думать, действовать или просто замереть и растаять окончательно - у нее не было выбора, все решал не разум - а ощущения, ощущения безумия, от которого хотелось взмыть в воздух расправив скомканные крылья, и взывать к тому неведомому существу, которое придумало все эти безудержные ощущения, всю эту всепоглощающую страсть. - Mia gato... - тихий стон и вновь возвращение к тем ощущениям которые сводят с ума, не давая расслабиться и ослабнуть.
Alexander Dorokhov: Уже забытый и как обычно непонятый испанский словно сдетонировал новый раскат в русском вулкане, только сейчас он понял природу этого языка. Её огонь, который, казалось, сжигал кожу, обжигал губы, становясь нестерпимым. Русский вновь ощущал себя фениксом, Маргарэт сжигала его как снаружи, так и изнутри, проникнув и навсегда оставшись в его сердце и голове. Дорохов решился убрать опору, чуть было не запутавшись в своих джинсах, и полностью принять её в свои объятия, позволяя себе вновь полностью сгореть с надеждой, что наконец сумеет возродиться из пепла другим, что и у него могут вырасти крылья. Губы приостановились на шее, даря влажное тепло болезненным гематомам, и ненадолго сомкнулись с губами дракона, впустив внутрь немного её дыхания...
Mag Jordan: Мэг снова всхлипнула,но это были не слёзы,это был пик водоворота безудержного желания и сумеречного наслаждения.Одно дыхание на двоих,соединённое безудержным поцелуем,одно тело,пронзённое расскаленой страстью,и одно безумие,замкнувшее двоих в одном кругу.
Mag Jordan: Всхлип,и сорванное дыхание останавливается,чтобы дать волю тяжёлому стону удовлетворения.-Te maru,mia gato.-Сил хватило лишь на слова: навалившееся опустошение заставило её буквально повиснуть на русском.
Alexander Dorokhov: Огонь спалил всё, оставив только пепелище, очистив Алекса. От пламени остался только лёгкий дым, медленно расстилающийся по сознанию, и медленно угасающие тепло Маргарэт, которое вот-вот снова станет ледяным... - Доброе утро... - прозвучало запоздалое приветствие в ответ на её фразу, сопровождаемое лёгкой улыбкой и мягким прикосновением, нацеленным не дать ей выскользнуть из его рук. И тут рухнула последняя опора... Всё-таки запутавшись в тряпке с двумя длинными дырами, русский рухнул, увлекая за собой и её, и принял весь удар на себя, приложившись спиной и затылком о стену. Похоже, это было больно, но даже боль не смогла пробиться сквозь густую дымку. Только хватка рук стала мёртвой и твёрдой, как камень. Дорохов медленно осел вниз. - Извини... ты не ушиблась? - в голосе прозвучал испуг, пожалуй, первый за всё время.
Mag Jordan: Она лишь тихо охнула,когда русский рухнул вместе р ней на пол.Она не ушиблась-больно было от внезапно ставших жестокими рук.-Мне больно...-Она закрыла глаза и прикусила губу.Было обидно,что боль выдернула её из состояния расслабления и наслаждения.
Mag Jordan: -Я не ушиблась,ты сильно сжал... спина.-Она уткнулась ему в плечо,тихо постанывая.Мэг не успела совладать с собой,и теперь не могла сосредоточится и вернуться в привычные рамки.
Alexander Dorokhov: На смену одной дымовой завесе пришла другая - в виде назойливого треска в затылке и непередаваемого чувства "снова всё испортил". Дорохов безмолвно ослабил хватку и затем вовсе переместил руку со спины на талию, осторожно прижавшись подбородком к её затылку. Не хотелось говорить, или думать о чём-то, каждая мысль отадавалась в голове болью, и даже пошевелиться было тяжело как физически, так и морально. Слишком неожиданно всё вернулось на свои места, оставив странное ощущение пустоты и вины. Русский молчал, понимая, что извинения ничего не изменят, не пытался бежать, неподвижно сидя на холодном полу, но и не спешил отпускать Маргарэт... пока она сама не захочет уйти.
Mag Jordan: Мэг тоже молчала,ещё увязнувшая в сладкой паутине истомы.Для неё его тепло было спасением,от окружающей реальности ледяной по своей сути.Она мягко накрыла его руку ладонью,сжимая его пальцы,словно ободряя и поддерживая.Холод начал постепенно проникать
Mag Jordan: дурман остывающей страсти,и Мэг чуть поёжилась,инстинктивно прижимаясь к русскому сильнее.
Alexander Dorokhov: Ему казалось, что он может вечно так сидеть голым задом на полу, греясь их общим теплом, спасающим от холода снизу и медленно слабеющей тупой болью сверху. Похоже, этого слабого тепла не хватает надолго, и стоит ценить каждую его крупинку. Дорохов позволил Мэг прижаться плотнее, слабо шевельнувшись, боясь разорвать слабеющую связь между ними, зная, что только она может спасти его от Маргарэт и себя самого. Слегка отстранив голову, он заглянул ей в глаза и слабо улыбнулся, вложив в это всё, что хотел и мог бы сейчас сказать и об ощущениях, и об этой трагикомической ситуации, и о дальнейшем... вслух сказал лишь: - Пощупай... я башку не разбил?
Mag Jordan: Маргарэт едва сдержала смех. Так ловко разрушить все очарование пусть и такой, но все же романтики, мог только русский. Она осторожно завела руку, едва ощутимо касаясь его затылка. - Нет, не разбил... Но, похоже... - Она сделала многозначительную паузу. - Мы придумали новую позу для Камасутры... - Марпгарэт все-таки не сдержалась и рассмеялась, слегка захлебываясь собственным смехом, но почему то получая немалое удовольствие от его звучания.
Alexander Dorokhov: - Похоже... и это тоже достижение. - хмыкнул в ответ русский. Слышать её смех в таком оформлении было странно, но приятно, в нём была какая-то целительная сила, заставляющая уходить боль. Казалось, даже если бы его череп треснул пополам, Мэг склеила бы всё воедино, лишь засмеявшись вот так. Одновременно этот непривычный звук снова заставлял взглянуть на неё с другой стороны. Позволив ей отсмеяться, Дорохов на мгновение прикоснулся губами к её виску. - Встаём или ещё полежим? - с лёгким сарказмом спросил он. Тепло кончилось, остался один свет.
Mag Jordan: Маргарэт внезапно перестала смеяться и слегка повернулась, чтобы видеть лицо русского. На её губах еще играла улыбка, но глаза были серьезными. И даже отчасти грустными, Мэг явно не хотела играть роль, отличную от того, что она сейчас делала. Впрочем этот эффект пропал достаточно быстро. - Думаю, что пора вставать... - Она резко подалась вперед вставая, и встряхнула головой, несколько секунд рассматривая русского, еще сидящего на полу. - Дивная картина... жаль только монашек у меня в доме нет... - Выдав эту странную фразу, она довольно быстро привела себя и свою одежду в порядок, т.е. вернув её на тело. Подала русскому джинсы, и лишь обуваться не стала.
Alexander Dorokhov: Алекс согласно кивнул. Переход был резким, но к этому уже давно пора было привыкнуть. Как бы далеко не пытаться двигать старые рамки, всё остаётся в них... - Чтоб ты ревновала к каждой?- усмехнулся русский, натягивая джинсы, так и не встав с пола. Вслед за теплом кончился и свет, вернув их миркам прежние тона и краски. Дорохов оставался временами буйным заключённым, Маргарэт его надзирателем, по-другому он это и не видел. Пальцы сжали перила, и русский вернул себя в вертикальное положение. Нет, снова бежать на этой стадии не хотелось... а оставаться было бессмысленно.
Mag Jordan: Из кармана платья появился блистер,Мэг выпила таблетки,и убрала блистер обратно.Посмотрела угасшим взглядом на русского.-Мою ревность ты переоцениваешь,я даже когда хочу-не могу ревновать.-Она пошла вверх по лестнице.
Alexander Dorokhov: - Правда? Могу только позавидовать... - с мнимым несерьёзным безразличием в голосе отозвался Дорохов, подобрав с пола пистолет и вернув его на место. Теперь всё точно вошло в привычную колею... Даже неплохо в какой-то степени. Его внимание зацепилось только за явно выделившиеся из общей картины таблетки, но тут же соскользнуло, как только блистер исчез из поля зрения. Русский неторопливо шагнул вниз, погружаясь в привычный туман серый безнадёжности и собственных мыслей.
Mag Jordan: Она даже не отозвалась-зачем?она не видела смысла.Далее следовала привычна процедура-душ,смена одежды,пара чашек крепкого кофе,ещё две таблетки,и снова спрятанные слёзы. -Зачем ты его отталкиваешь?-Мэг даже не обернулась,зная,кто за спиной. -Ты слишком
Mag Jordan: слишком поздно,отец.У этого кино нет обратной перемотки.-Молчание было ей ответом.Мэг ухмыльнулась и закрепила кобуру на плечах,и накинула пиджак.
Alexander Dorokhov: Пройдя через кухню, попутно выключив продолжавший орать телевизор, Дорохов вновь вошёл в комнату охраны. Он не знал почему, но вдруг захотелось сменить джинсы на что-то более приличное, а единственным надёжным местом для этого была комната охраны. Просто возникло желание вернуться в прошлое... недалёкое прошлое. Из дверного зеркала шкафа вскоре выглянул хмурый парень в чёрном костюме, слишком дорогом, чтобы быть его собственным, а АПС перекочевал в кобуру, явно немного тесноватым для него. Русский улыбнулся, вспомнив с чего начиналась вся история, но улыбка быстро померкла, когда он понял, что снова врёт себе... ситуация была препоганой, с какой стороны не глянь. Он закрыл глаза и сложил руки на затылке, окунувшись в казённую мягкость кресла. Голова снова начинала ныть, но ушиб был уже не причём...
Mag Jordan: Мэг завершила с макияжем,обула привычные туфли на шпильке,и взяв чемодан,спустилась на первый этаж.Она оставила чемодан у дивана,и направилась на кухню.Очередная чашка кофе и очередной бутерброд положения не спас.На душе было пусто и мерзко,словно это она
Mag Jordan: была жертвой всей этой игры,а не несчастный русский.Телефон тихо завибрировал,и Мэг взяла трубку,чтобы через пару минут запустить им в стену и спрятать лицо в ладонях.Беда никогда не приходила одна.
Alexander Dorokhov: - И без тебя хреново. - не открывая глаз оборвал Дорохов уже обнаглевшего посетителя, буквально почувствовав его присутствие. Хреново было потому, что снова нечем было отвлечься от всего происходящего. В тёмной комнате не было иголок с крыльями, неоконченных чертежей и даже блестящего диска с камер наблюдения. Только он, в мрачном костюме, наедине с мыслями и воображаемым другом. - Ты всю жизнь всех отталкиваешь... - нервно подрагивающий голос сопровождают неторопливые шаги по комнате и звук отодвигаемого ящика стола. - Женщин, друзей, родственников, рушишь то, что тебе дорого... - стук стекла, шум наливаемой в стакан жидкости. - ...а от того, что разрушить неспособен, ты просто убегаешь, игнорируя все знаки. Но тебе повезло. Ты добегался. Алекс открыл глаза, понимая, что от этой проблемы тоже просто так не отвяжешься. Никита смотрел неподвижным взглядом в его лицо, сжимая стакан с виски. Судя по всему, довольно неплохим. - Твоя кровь теперь напоминает яд. Ты сумел-таки забежать на остров, но дороги назад найти уже не можешь... - Слушай, после твоей смерти у тебя появилась странная привычка нести пафосную чушь. Давай без этого. Говори, что хотел, и проваливай... - русский потянулся за сигаретами. Чирк зажигалки, и общее угнетение немного разбавилось едким дымом. - Ладно, давай так, как ты любишь. Раз! Сигарета полетела на приборную панель, моментально проделав жжёную дырку в обшивке. - И два! Дорохов едва удержался от падения с кресла. Удары были болезненными, но не оставили на лице и следа. - Теперь слушай сюда. Если ты не перестанешь бежать вжопузаведённой ланью, игнорируя все повороты, я тебе обещаю, я тебя доконаю раньше гипогликамина и раньше неё. - Никита нагнулся, смотря словно сквозь Дорохова, видя каждую его мысль и знающего о ней лучше любого психолога. Рентген нарушил одинокий слабый стук в стену... - Что это было? - Да чёрт его знает. Психует, может быть... - Это был знак, кретин. Поверни или продолжай влетать в каждую колдо*бину на своём пути. - И что за поворотом? Колдо*бины глубже? В последнее время твои советы не привели ещё ни к чему хорошему... - русский встал с кресла, вернув сигарету в зубы, пока не расплавилось всё покрытие. - Это ты так думаешь. В любом случае, тебе-то что терять? - рука Корчагина поднесла стакан ко рту, но Дорохов выдернул его раньше, тут же опустошив. - Последний раз. - он вышел, закрыв дверь за собой, и направился по звуку удара, забыв о дымящей во рту сигарете. - Я бы мог спросить, что случилось, но похоже, что и так знаю слишком много. - Александр опёрся о дверной косяк. Он стоял так уже с минуту, тихо затягиваясь и наблюдая за Маргарэт, но голос прорезался только сейчас.
Mag Jordan: Она даже не убрала рук от лица, казалось, что состояние затуманивания, в которое она внезапно погрузилась, было бесконечным, и не осуществимо беспокойным, словно кто-то проклял внезапно затихшую женщину, потерявшую частичку своей жизни. Очередную частичку. - Карлос разбился... - Глухой голос не звенел ни единой эмоцией. Сухой, горький, но совершенно безэмоциональный. И понять, что на самом деле чувствует женщина было невозможно. -Я не смогу уйти от тебя.... - Выбери смерть между нами двумя... Она ухмыльнулась, не обращая внимания на вытянувшееся лицо испанца. - Рано или поздно я сделаю этот выбор.
Alexander Dorokhov: "Карлос... я уже и забыл об этом парне..." Александр помолчал ещё немного, скурив сигарету до фильтра и потушив окурок о поверхность стойки. Маргарэт снова сорвалась - впервые за долгое время русский был к этому не причастен, и он сейчас пытался понять, что чувствует. Жалость? Нисколько. Если только к несчастному испанцу... и авария, похоже, не случайна. Радость? А чему радоваться? Немного погодя Дорохов понял свою бесчувственность. Появляющаяся всюду, где появлялся он, смерть не дорогих ему лично людей однажды просто перестала вызывать какие-либо чувства. Даже если они дороги кому-то, кто дорог ему лично... но точно ли эта ситуация применима к Джордан? - То есть, за нами не прилетят... - не скрывая своего скептицизма, русский неторопливо подошёл к мобильнику, подобрал его и положил рядом с Мэг. Явно не та фраза, но поверила бы Маргарэт ему, попытавшись он её успокоить?
Mag Jordan: - ****** - Было сказано сухо, но без малейшего акцента и по русски. Она даже не подняла головы, но выброс эмоций был уже неконтролируемым. Нужно было просто отпустить человека, который стал за последние годы тенью. Отпустить и дать ему свободу, хотя бы после смерти. - Прилетят. - Она все-таки убрала ладони от лица, демонстрируя русскому абсолютно сухие и абсолютно мертвые глаза, которые, пожалуй, больше подходили чучелу, а не живому человеку. - Вертолетов много. Его никто не заменит... - С легкой странной ноткой боли. Она не хотела больше ничего говорить. Зачем? Чтобы русский придумал себе очередную историю, и добавил перца в уже и без того переперченную историю последних недель?
Alexander Dorokhov: - Понимаю. - русский усмехнулся, присев на столешницу и взглянув куда-то в пол. - Понимаю... - повторил он уже серьёзно, вмиг погрустнев. В памяти нашёлся человек, важный для него самого. Нашёлся и попытался наконец вырваться наружу после полутора лет молчания. Русский словно невзначай опёрся на плечо Мэг, доставая из кармана трофейные сигареты. Недорогие, вряд ли доступные портовым рабочим, но слишком горькие для более успешных персон, как раз так, как он и любил. Молча предложив сигарету и Маргарэт, Алекс чиркнул зажигалкой и забил никотиновым дымом очередную трагикомичную историю из своей жизни.
Mag Jordan: Она отказалась от предложенной сигареты. На душе было слишком пусто, слишком противно и без горького дыма. С благодарностью ощутила плечо русского, но говорить ничего не стала - было незачем. Они итак слишком много друг другу сказали за все то время, что были в этом доме наедине и в толпе персонала и её людей. - Глупо... - Слово сорвалось само по себе, а в следующее мгновение в стенку полетела чашка, вторая, за ней тарелка, Мэг шагнула к выходу во двор, остановилась, покачнулась и замерла, как памятник собственной глупости. Бледная, но уже спокойная она повернулась к русскому. - Глупо... - И только блестящие от неудержимых слез глаза говорили о том, что это не просто слово.
Alexander Dorokhov: - Рита, не н... - начал было русский, но махнул рукой, поняв, что бесполезно. Похоже, сейчас для неё это был единственный способ выпустить то, что она не могла выпустить на него, и оставалось только наблюдать за тем, как посуда летит в стену, а по полу рассыпаются черепки. "Глупо." - мысленно согласился он, но думал сейчас о другом. - Алекс, ты лучший мужчина на свете, я тебя люблю! - Келли, ты мне всю шею отвисела, перестань. Ты это заработала так же, как и я... Молодая девчонка, больше походящая на его дочь, нежели на девушку, искренне рада. Третье по счёту удачное дело, и они прошлись по магазинам, сметая с прилавков все товары подряд. Ей всё мало, ей хочется ещё, она счастлива - и какое дело ей до того, что он чуть ли не болезненно морщится, стоит ей отвернуться... Она любит его, и готова даже накинуть себе год, спрятав паспорт. Любит, и не хочет мириться с тем, что это только увлечение... Блеск слёз и повторившийся звук её голоса вывел его из дымки поистёртых воспоминаний, заставляя вернуться на полтора года вперёд. Встав, Дорохов отложил сигарету тлеть в пепельницу и медленно подошёл к ней. - Перестань, Мэг. - ладони мягко легли на скулы, заставляя Маргарэт взглянуть в его глаза. - Его не вернуть, но... - Алекс мягко коснулся своим лбом её. Но - что? Тут их истории расходились по разным путям, и следовать обоим он уже не мог... и выбрать какой-то один тоже. - ...это был выбор К... Карлоса. "Не могу сказать то же самое о Келли..." - Я умираю?.. - чёрный фургон мчал по ночному городу. Четвёртое дело полностью сорвалось... - Я везу тебя к знакомому доктору. Ты не умрёшь... Напрасная надежда. Вся обивка сидения стала алой от вытекшей крови... удивительно, сколько крови может поместиться в одном маленьком теле... сколько крови, сколько жизни и желания жить. - Не бросай меня... я хочу жить... хочу любить... Алекс!.. Хриплый голос прервала начавшаяся агония, сделавшего последнюю хватку мёртвой, и ручеёк крови потёк из так и не успевшего закрыться рта, оставляя лишь ложное утешение, что он ничего не мог сделать. На самом деле проблему можно было пресечь на корню, если бы хватило духу просто выгнать её из дома... не хватило. - Только его выбор, Мэг.
Mag Jordan: Так просто сказать "перестань", так легко говорить, "что это его выбор", но ей было тяжело признаться самой себе, что её выбор был ошибочен, что она в очередной раз переиграла сама себя и лишилась очередной помощи в возможных дальнейших проблемах. Она позволила русскому успокаивать себя, хотя сейчас её мысли были слишком далеко от того места, где она находилась. - Единственный раз, когда он выбирал сам... он выбрал смерть. - Она устало вздохнула, закрывая глаза, и отдаваясь неясному теплу русского.
Alexander Dorokhov: - Единственный раз, когда он выбирал, он выбрал тебя... - неясно улыбнувшись шепнул русский, принимая её в хрупкие объятия. Попытка вспомнить разговор в больнице не увенчалась особым успехом, но, похоже, основная суть улеглась... А парень-то, похоже, влетел из ревности. И к кому? К нему. Не просто глупо... полнейший идиотизм. - Стоять за твоей спиной, бежать за тобой... по кругу... - Дорохов грустно хмыкнул, положив руку на её затылок. - Он знал на что шёл и что делал. Несчастная Келли не могла выйти из головы. Она знала на что шла и что делала, но стала бы она это делать, не будь иллюзии взаимности? - Но он не мог бежать вечно. Ты знала. Вы оба знали. "Карл, Вэйл, Тэм, теперь и этот слюнтяй... где мне всех вас заменить?" - Дай вакцину?.. - неожиданно попросил русский. Сердце начало неприятно покалывать, но это снова был не Карлос...
Mag Jordan: Она молчала, просто пряча лицо у него на груди. Что она могла сказать, зная, что в который раз пробежала мимо человека, который возможно мог дать ей покой, и сейчас никак не могла отпустить его - даже мертвого, даже окончательно сделавшего свой вібор - не в её пользу, в пользу слепой и глухой тетушки Смерти. - Я сама подтолкнула его к єтому выбору... - в её голосе зазвучала смертельная тоска, по тому несбывшемуся, что осталось где-то далеко позади.. - Чувствую себя последним патроном в барабане револьвера... - Она истерично фыркнула, и неожиданно подняла сухие уже глаза на русского, словно не понимая чего он от неё сейчас хочет. - Вакцину? О чем ты?
полная версия страницы