Форум » Alter Reality » 4 года спустя, или если ужиться невозможно... » Ответить
4 года спустя, или если ужиться невозможно...
Alexander Dorokhov: Дата: 19 марта 2015 Место: Нью-Йорк. Открытие детского центра. Участники: Mag Jordan, Alexander Dorokhov
Alexander Dorokhov: Это было как четыре года назад, и всё же - кардинально по-другому, как и всегда. Непривычно было лишь это нежное тепло, которое усиливалось, расходясь по всему телу, расходясь от брюшной полости, но всё ещё не обжигало, не сжигало его разум изнутри, не дробило на маленькие кусочки его душу. Пламя нежно ласкало его, и её губы, её пальцы - они были язычками этого пламени, лизавшими его изнутри и снаружи. Ладони оставили ногу в покое, на прощание обняв бёдра, и скользнули вверх по телу Маргарэт, обласкав живот и грудь. На этот раз Алекс не прерывал поцелуя до тех пор, пока не почувствовал, что недостаток кислорода уже становится достаточно сильным, чтобы пламя в их камине начало затухать, и только затем позволил себе и ей вздохнуть, лишь затем, чтобы подкормить их пламя и наконец-то выгнать из этих ужатых рамок домашней печки. Дорохов, на вдохе, вдруг медленно пополз вниз, попутно наградив подбородок незримым следом своего языка, а плечо - ещё одним поцелуем. Ладони тоже поползли вниз, вернувшись на уровень паха, и, подцепив трусики большими пальцами, начали медленно стягивать их вниз, мягко касаясь кожи фалангами пальцев. Русский смотрел в её глаза, похотливо и хитро. И лишь когда её бельё оказалось на уровне щиколоток, вновь коснулся её больной ноги, властно и сильно, прикусив зубами подол футболки, и как по шесту, полез по длинной ноге вверх. И вдруг скрылся под пологом непомерно большой футболки, растягивая её ещё сильнее, чтобы с треском надорвать её подол и вынырнуть ей навстречу, уже избавившись от своего белья. - Atrapado... - на ужасном русско-испанском прошипел он, снова касаясь её губ губами...
Mag Jordan: Забавно, она совершенно не представляла, что начавшись так отвратительно, день постепенно перерастет в нечто совсем иное. Усталость практически покинула слабое тело, оставляя лишь легкую слабость, которое сейчас так легко отзывалось на каждое прикосновение, каждую еще невинную ласку Дорохова. Девушка запрокинула голову, чувствуя как его губы скользят по телу, вызывая мягкое покалывание, постепенно разрастающегося возбуждения. - locura... Она хрипло выдохнула, чувствуя как постепенно слабость души сменяется слабостью от постепенно подступающего возбуждения, от его рук и губ, так жадно скользящих по ее дрожащему телу. Ей нравилось это ощущение, ровно до того мгновения, когда скользя по ее телу он словно погрузил ее в безумные ощущения откровенной ласки. По телу словно натянули оголенные электрические провода, которые били током каждую мышцу, каждое нервное окончание. И поцелуй был словно передышка на этом странном восхождении, и она хватала губами его губ, так словно не могла дышать без его поцелуя, без его силы и власти над ней.
Alexander Dorokhov: Камин взорвался, пламя выплеснулось наружу, охватывая всю гостиную, а затем и весь дом. Этим пламенем была она; он поджаривал самого себя, разжигая её, раздувая огонь всё сильнее, подбрасывая дрова, и Мэг отвечала ему всё новыми и новыми ожогами, а он снова и снова бросался в огонь, прижимая её горячее тело к себе, награждая его новыми и новыми ласками, касаясь её губ новыми поцелуями, жадными, страстными, долгими, уже нисколько не боясь задушить её ими, как и задохнуться самому, потому что не бывает огня без дыма. Алекс чувствовал её нетерпеливую дрожь, жалившую и его тело, но не спешил давать столь желаемого им обоим, продолжая ласки, нежные на уровне жестокости. Растянутая до ужаса футболка трещала, и ему казалось, что это трещит хворост, лишь подкармливаемый пламя - её ткань, горячая от их тел и чуть влажная от пота, позволяла им оставаться максимально близко, в одной ловушке, в одной упряжке, на одной волне. Он ощущал её горячее дыхание, каждый вздох, каждый удар сердца, словно намереваясь поймать их общий ритм... И лишь когда температура стала взрывоопасной, Дорохов отпустил её губы, на миг остановил ласки, чтобы позволить пламени рвануть во все стороны огненной волной, чтобы затем вновь продолжить ласкать её, давая выход воздуху, в движении.
Mag Jordan: В одно мгновение Мэг вспыхнула словно спичка, ощущая свое тело как ураган огня - безумный и неконтролируемый, и Алекс лишь подливал бензин в этот ураган, касаясь слишком чувствительной кожи, разжигая ставшие оголенными нервные окончания, и выжигая душу безумной страстью, от которой тело гудело и ныло, словно ему не хватало жестких прикосновений, не хватало дыхания, не хватало его. - Por favor... - То ли вздох, то ли мгновение вырванного с корнем дыхания, когда слабое тело выгибается струной, словно раскалываясь на тысячи кипящих кусочков, делая целью всего происходящего - быть с ним, стать частью его и найти ту единство, ту волну на которой они будут вместе. И выдох, и тонкие пальцы, судорожно ищущие его руки, его плечи, чтобы они стали ее опорой, потому что она пытается взлететь, ощущая что безумие подкрадывается и вот-вот сорвет все запреты, все стены, которые она так мучительно строила все эти годы от его огня, пряча свой внутри своего кокона, который раскрывался сейчас как диковинный цветок.
Alexander Dorokhov: И Дорохов пытался сорвать этот цветок, выпустить этот огонь, всё ближе подбираясь к тайнику, где она его прятала, всё сильнее и нижнее прикасаясь к ней, всё глубже проникая в неё и выжигая её лицо, губы, шею и плечи огненно жаркими поцелуями, прижимая её к себе всё сильнее, словно могло существовать ещё меньшее расстояние, на котором они вообще могли находиться друг от друга. Он чувствовал её огонь, чувствовал, как она щедро поливает его им, топит его в нём, и чем дольше скрывала его, тем щедрее он теперь выливался на него, охватывая их тела единым пламенем, в котором они снова исчезали, возрождаясь заново. И Алекс тонет в ней, сгорая, ощущает, как она поглощает его, снова входя в его жизнь ураганом имени себя самой, разрывает его тело прикосновениями своих цепких и сильных и одновременно таких нежных и хрупких пальчиков... Взрывные волны накатывали, одна за другой, толчок за толчком, разрушая их мир до основания, чтобы вновь отстроить его.
Mag Jordan: Все словно оборвалось - дыхание билось как птица в клетке, сожженной жестоким мальчишкой. Оставались лишь пепел и перья, парящие в оголтелом воздухе, в который ей уже не взлететь. Она была пламенем и фениксом одновременно, сжигая сама себя, сжигая его, она снова возрождалась и тянула русского за собой в этот бездонный омут, где не было "сейчас" или "потом", был только всеопаляющий вулкан, безымянный и оттого злой и жестокий, превращающий их тел в единое целое, сплавляя их, и заставляя сердца биться в едином безумном темпе. Падение прервалось в миг.... Было ощущение, что она только что сумела выйти из мертвой петли на одних крыльях. Тело дрожало мелкой дрожью, а капельки пота словно дождем усеивали кожу. Но ощущение бездонного кайфа оставалось, как и ее рука на исцарапанной спине лежащего на ней мужчины. - Ради этого стоило подождать четыре года... - Тихо улыбнулась она, касаясь поцелуем его уха, и обжигая все еще неровным и горячим дыханием.
Alexander Dorokhov: Ткань всё-таки треснула по шву, окончательно превращая футболку в половую тряпку, наконец-то давая им обоим вздохнуть полной грудью. Алекс находился в свободном падении, падал в огненный водоворот, являющийся кратером вулкана и эпицентром их урагана с Маргарэт, чтобы сгореть в нём, вспыхнув и разорвавшись на мелкие части. И падая, продолжал держался за неё, как за единственный спасательный круг, который поможет ему не сгореть до того, как он окажется на самом его дне, которого даже не видно... Обессиленный, он продолжал ласково обнимать её, ловя её горячее дыхание и в ответ согревая её кожу своим. Тело ломило и потряхивало, исцарапанная спина саднила, но это была приятная боль. Самая приятная боль, которую вообще можно испытать в жизни. - Соглашусь... - улыбнулся он в ответ, падая на бок, на свою половину постели и увлекая её за собой, не выпустив из объятий. Ведь разжав руки, он лишится этого ощущения тепла, очень медленно остывающего вместе с их телами - и этого очень не хотелось. Дорохов коснулся её щеки ответным поцелуем, заглянув ей в глаза. Где-то внизу большой палец его ноги игриво провёл по её икрам...
Mag Jordan: В ее глазах было что-то необычное - то ли изменился цвет, то ли появилось что-то новое, но они буквально искрились внезапным покоем, таким незнакомым и непривычным. Ее ступня в ответ ласково скользнула по его ноге. Ей нравилось быть такой - без маски, без щита, без игр, которые потом причиняли боль. Пусть это было недолгой, но искренней свободой. - Попробуй только не согласится... -Она легонько куснула его за ухо, и буквально растеклась по его телу, занавешивая их лица своими волосами. - У Генри нет привычки заходить к тебе ночью? - Она легко переключилась с игривого тона на более серьезный, но в глазах еще плясали чертики.
полная версия страницы