Форум » Alter Reality » There was no Russian. New Angels. Born of Deceit. Part III » Ответить
There was no Russian. New Angels. Born of Deceit. Part III
Alexander Dorokhov: Дата: декабрь 2008 - январь 2009. Место: Нью-Йорк Участники: Alexander Dorokhov, Mag Jordan
Mag Jordan: Много света... ощущение тепла и уюта. Ощущение родного дома. Такого, какого у нее никогда не было в реальности. И это ощущение словно доза для наркомана - манит и забивает голову. Пальцы уверенно сжимают пальчики девочки, но силуэт мужчины для нее чужд. Это не тот, кого она ждала увидеть в своем доме. Это не тот, кто почти уничтожив тело, сохранил ее сердце, забрав его себе, и даже не узнал об этом. Она не смогла сказать, и сейчас среди всего, что было для нее родным и дорогим, здесь был не тот человек... - Что ты здесь делаешь? Тело женщины вздрогнуло и по нему прошла нервная судорога. ЕЕ улыбка перестала быть светлой, вновь превращаясь в ледяную гримасу, служившую ей маской и защитой. Пес в углу заскулил, и уткнулся в руку безсознательной Мэг. - тебе здесь нет места.... Ты призрак прошлого. - Она не отпускала руки дочери, боясь потерять ее среди своих кошмаров, но не была готова принять этот кошмар как правду. Она слишком долго принадлежала другому, чтобы вернуться к тому, кого когда-то вычеркнула из своей жизни.
Alexander Dorokhov: - Именно поэтому моё место здесь. Оглядись внимательнее... - Макс развернулся к ней лицом, до странного мягко улыбнувшись - едва ли в жизни на его лице можно было наблюдать такую улыбку. Нерождённая дочь смотрела на неё с точно таким же выражением лица, с детским любопытством вглядываясь в её глаза, и не стараясь освободить свою ручку из её ладони, даже наоборот, словно пытаясь сжать крепче... Оглядывать что-то в комнате было бессмысленно, в ней не было ни стола, ни кресла, даже подоконника у окна - и того не было; рама развёрнута была так, что казалось - они снаружи, а не внутри. Облетевшие стены цвета давно не реставрируемой побелки кто-то исписал чернилами, слишком чётко лёгшими на такую шершавую поверхность - на английском, испанском, русском, китайском, японском, ещё каком-то, казалось, вымышленном - вперемешку, одно на другом, но одним почерком... чтобы разобрать это, потребовался бы не один месяц. - Ты теперь такой же призрак прошлого, как мы с Лилит. - Возьми это, мама... - девочка вложила ей в ладонь ключик от музыкальной шкатулки, которым открыла дверь...
Mag Jordan: Она смотрела на них с легкой полуулыбкой. Словно осознавая, что уже слишком далеко отошла от них обоих. От этих двух призраков, превративших ее жизнь в пустыню. Призраков, иссушивших ее душу и слишком долго причинявших боль. Она так больше не хотела. Просто потому, что мрак за ее спиной требовал от нее иных жертв, не этих. Свет внезапно померк, раскалываясь на полумрак и свет, рассыпаясь пеплом на ее пересохших губах, и она отпустила руку дочери. - Иди милая, я вас обоих отпускаю.
Alexander Dorokhov: - Куда отпускаешь? - переспросила девочка. По-русски, но с сильным акцентом, больше всего похожим на произношение самой Мэг, с удивлением и любопытством в голосе и больших голубых глазах, продолжавших смотреть на неё. Не моргая, словно глаза не уставали ни от света, ни от, казалось, почти полного отсутствия кислорода в комнате. Она не выпустила её руку, продолжая держать её за пальцы, всё ещё сжимая ключик в другой руке. - Ты уже не сможешь отпустить нас. - покачал головой Макс, мягко шагнув ей навстречу и буравя тем же взглядом, что и Лилит. Немигающим, чистым, но неживым, и потому чуть менее жутким... - Потому что мы тебя отпустить не сможем. Слишком поздно. Казалось, символы были живыми - на стенах появлялись всё новые буквы, сливаясь в слова, в предложения, продолжавшие одни другие, и уже переплетались на двери, скрывая и её за бумагой-побелкой; и только окно всё ещё оставалось нетронутым... - Давай начнём всё сначала. Уедем куда-нибудь, подальше от твоего отца, от Алекса, от Карла... В другую страну, если захочешь. Это только наш с тобой мир, и мы можем делать в нём то, что захотим. - Макс полностью цитировал самого себя. За восемь лет ожидания он изменился мало.
Mag Jordan: - Прости, мишка, но ты превратил наш мир в пыль. А я продолжила это разрушение. Год за годом, удар за ударом, просто перестроила все, что мы когда-то с тобой возвели. - В ее голосе была тихая тоска осознания. Осознания никчемности собственной жизни, не наполненной ни любовью, ни близостью - только войной, которая давно уже стала ее частью. - Я не останусь с вами. И не поеду. Я люблю Сашу, и для меня это уже важная причина не оставаться с вами. Прости, мишка, ты проиграл эту партию. Снова. - Она уже не смотрела на дочь, с легкостью выговаривая прозвище, которое знали только они с Максом, а теперь она словно просила им прощения. Уходя.
Alexander Dorokhov: - Она очнулась? - Лиза смотрела на Мэг, уже пять минут как открывшую глаза и начавшую дышать с обычной силой. Пульс был в норме, давление восстанавливалось, даже мышцы начали реагировать на боль в сломанной лодыжке. Состояние, казалось, было вплотную к бодрствованию... - Да. - Она нас слышит? - Нет. - профессор стоял, опираясь на свою трость, оглядывая повреждённую ногу - похоже, его сейчас куда больше интересовали физические повреждения, чем её непонятное Лизе состояние. - Это как? - Как кома. Но наоборот... - Сашу? После всего, что он сделал с тобой? И ты сбежала от него сюда, только чтобы сказать, что я разрушил наш мир? Макс нервно сжал пальцы в кулак и снова разжал, в голосе зазвучали нотки непонимания и нетерпения - как раз такие, какие появлялись у него при ломке, - и глаза сверкали так же неестественно. Шагнув к ней, он сильно сжал её руку, увлекая к центру комнаты. О дочери он не вспомнил - когда Мэг снова попал в поле зрения участок, где она находилась, её там уже не было. Её вообще уже не было в комнате. Зато ключик остался в ладони - и его края были острыми, словно заточенными, царапая кожу. - Всё равно... тебе уже не вернуться. Этот мир тебе не разрушить, и назад дороги нет... ты сама пожелала этого. - дверь окончательно скрылась под чернильными текстами, с тихим стуком уронив на пол ручку, похожую на змейку, обвившую рукоятку меча.
Mag Jordan: - Мне там больше нет места. - В ее голосе сквозила тихая грусть. - Ему я не нужна, мой мир практически уничтожен, а быть содержанкой - не мой стиль. Но и с вами я не останусь. Пойду дальше. - Она улыбнулась Максу, подошла к нему и мягко коснулась губами его щеки. - Простите меня, мне пора. Она подошла к ближайшей стене исчезающего домика, и протянув руку вошла в нее, покидая этот странный мир своих кошмаров, и вновь возвращаясь туда, где была хотя бы на секунды но счастлива. Но совсем не в реальный мир...
Alexander Dorokhov: - А это что ещё такое? - Лиза отпрыгнула от неожиданности , когда по телу Маргарэт прошла судорога, заставившая её повернуться набок, чуть было не слетев с кровати и вырвав иглу капельницы из вены . - Это не плохо... Приведи сюда русский. - профессор ухмыльнулся, протянув костлявую руку, чтобы вернуть в который раз вывернутую ногу в более удобное положение. - Как я это сделаю? - Пусть Кровь вырубить его, если необходимость. Звать Кровь тоже, он нужен... Идти! - худой палец с длинным жёлтым ногтем указал на дверь замешкавшейся Лизе, и девочка, кивнув, вылетела из комнаты пулей... - 等待时间短左. - едва слышно шепнул китаец, на секунду положив ладонь ей на затылок, а затем нажав на кнопку вызова персонала.
Mag Jordan: Свет ослепил ее на мгновение. Марго закрыла глаза и снова открыла их, когда свет стал слабее. Впрочем, освещенность поемещения это не изменило. Она была в огромном зале - был потолок, но стены уходили далеко-далеко и замыкающей не было видно. помещение было пустым и гулким, и все же Марго откуда-то знала, что именно ей надо делать и куда идти, и она шла, не сворачивая, не торопясь, наблюдая как постепенно ее одежда исчезает, и на плечи ложиться тонкий балахон из тумана и пламени. "Только крыльев не хватает" - но на ее мысли крылья не раскрылись и не появились. Лишь цокот когтей возвестил появление ее пса, медленно пошедшего рядом.
Alexander Dorokhov: ...коридор этажа казался слишком длинным и слишком узким. Всё дело было в каталке - она явно предназначалась для двоих человек, а не для одной Мэг. Места было достаточно и для Чжаозиня, как для фальшивого пассажира в вагоне этого поезда скорой помощи из троих ассистентов его самого. - Время мало. Надо сделать быстро, или она уйти. - профессор смерил пульс Маргарэт, покачав головой. В очередной раз она заставляла его торопиться, что выводило его из себя - он терпеть не мог спешки. И не он один. - Это быстро не сделается. - индеец, вынырнувший из комнаты, переложил русского со своего массивного плеча на вторую половину этого "тандема" - точнее сказать, тело русского - Алекс был без сознания, и волосы на затылке слиплись от свежей крови. - Успеть начать - они сами закончить... Пламя несильно вспыхнуло, а туман начал распространять не очень приятный, щипавший ноздри и глаза, круживший голову запах. И с каждым её шагом приближался не выход из зала, а та тьма, что его скрывала... Огонь на её одежде начал потрескивать, словно дрова в костре, разъедая собственные швы и расползаясь. Огонь больше не освещал... - Мэг?.. - Алекс ничего не видел. Но холод чувствовал...
Mag Jordan: Маргарэт никогда не боялась тьмы в своей пусть и неидеальной, но жизни. И сейчас она просто шла навстречу неизбежному, лишь стряхивая с кончиков пальцев пепел от того огня что горел на ней и в ней. - Мэг? Она на мгновение сбилась с шага, и обернулась - волосы хлестнули ее по лицу, но она все же продолжала идти, не увидев того, кто ее звал. Она легко узнала голос - в любви к этом человеку она призналась Максу, но не готова была остановиться даже ради него. Это был ее сознательный выбор, пусть мучительный и долгий.
Alexander Dorokhov: Из отверстия в вигваме на берегу моря валил зеленоватый дым и давало жаром, словно от бойлерной печи. Кровь Ястреба с помощью одного из ассистентов переправил внутрь сначала Маргарэт, а затем и Алекса, устроив их рядом у дальней стены, ногами к костру. И вышел оттуда, усевшись поодаль в позе лотоса. - Фу!.. Это воняет, как... марихуана. - Хорошо бы, твой отец не знать, что ты знать как запах марихуана. - впервые за долгое время улыбнулся Чжаозинь, отчего его лицо стало ещё более морщинистым. Так или иначе, Лизу это насмешило. - Я бы тоже этого хотела. Профессор не ответил, приняв ту же позу, что индеец - если бы от них провели прямую линию к входу в парильню и далее, получился бы ровный треугольник, вершиной которого стали бы головы Алекса и Мэг. При ходьбе теперь создавалось впечатление, что движения вперёд нету - тьма поглотила их настолько, что уже не видно было собственных ладоней. Зал остался где-то позади, вместе с последним отблеском света... - Чёрт... - выругался Алекс, когда по его глазам хлестнули чьи-то волосы; но, как ни странно, большей неожиданностью было, инстинктивно потянув ладонь к своему лицу, наткнуться ей на лицо их обладателя.
Mag Jordan: Марго криво улыбнулась, но не замедлила шаг, лишь остановилась тогда, когда на ее лицо внезапно наткнулась чья-то ладонь, едва касаясь губ, скулы, брови и виска, и замирая где-то в височной впадине. - Отпусти меня. Я хочу уйти. Она не была уверена, что это русский, а не очередной морок ее сознания, что это не просто возможность оставить ее снова тут, за кругом. - Не держи меня. Мне надо идти. Старая сказка, про глупую девочку, не способную совладать с собой она играла от и до, легко и безболезненно. Положив ладонь на его руку, она мягко убрала ее, и снова шагнула вперед.
Alexander Dorokhov: - Так и знал, что это ты... - недовольно бросил Алекс. С тех пор, как покинул комнату с птицей, меньше всего он хотел видеть её обитательницу - или слышать, или касаться, или даже думать о ней. Голова и без того болела и кружилась... Он знал, что Мэг хотела уйти, и это была ещё одна вещь, которую он не мог ей простить - после всех попыток спасти её. Этого было не заметно, но сейчас он протянул руку в другую сторону, словно пытаясь нащупать что-нибудь или кого-нибудь ещё. Что-то подсказывало, что глаза к этой темноте не привыкнут... - Кто тебя держит? Иди, куда хочешь. - сплюнув, Дорохов уселся прямо на пол. Он уже не хотел приходить сюда, он не хотел быть здесь, и вытягивать её не желал тоже. Но теперь от него мало что зависело - уйти уже вряд ли получится.
Mag Jordan: Этот замкнутый круг она знала. Кажется отец однажды назвал его ашрамом - храмом без стен и дверей, где каждый выбирает свое настоящее и будущее исходя из прошлого. Они были слишком связаны, чтобы так легко разойтись, и Марго не удивилась, когда пройдя пару сотен шагов, она снова оказалась около сидящего русского. Она внезапно присела рядом с ним, и коснулась рукой его лица. - Прости меня. Я люблю тебя, и пытаюсь бороться с тем, что сильнее меня. Но мне надо уйти. Мне уже нет места там, возле вас. - Она коснулась его щеки поцелуем, поднимаясь. - Заберешь детей в Швейцарии. Очнувшись, ты будешь помнить где и как. И... пусть они помнят свою мать. - Она вновь пошла, отметив, что теперь лекго отходит все дальше от русского, и идти все легче.
Alexander Dorokhov: - Я это и так прекрасно помню. Ведь они ещё не в Швейцарии... - тихо ухмыльнулся вслед Алекс, безучастный и к её словам, за которые готов был бы пожертвовать последним здоровьем ещё пару часов назад, и к мимолётной ласке - сквозь боль, с разбитого затылка переходящую на всю голову, он даже почти не ощутил этого прикосновения. Его тошнило, он был дезориентирован - если такое вообще возможно в подобном этому месте - но что-то невидимое, но сильное удерживало от возможности полностью отрубиться. Просто потому, что дважды вырубиться было попросту невозможно... Дорохов опёрся на руки, улегшись на пол и перевернувшись набок, позволив Маргарэт спокойно наматывать ещё один круг - он замкнётся, когда она запнётся об него... через отрезок, который можно было бы назвать временным, если бы время играло здесь какую-то роль... - Они будут помнить. Ты будешь первой, что они увидят, а они станут последним, что увидишь в жизни ты... Только я вряд ли буду с вами в тот момент. - осознавать это было уже не больно. Как и раньше, Алекс просто сделал своё дело и ушёл с пути собственных детей. Какой из него отец, в конце концов?..
Mag Jordan: Она остановилась, и обернулась, во что-то вглядываясь темноте. - Не вздумай. Рядом с ними должен быть хотя бы отец. - Она улыбнулась, чувствуя его недовольство. Для нее его эмоции были лишь чем-то посторонним, что чуть мешало ей покинуть наконец этот замкнутый круг. Он ошибся, она не споткнулась об него, потому то в какой-то момент ее тропинка вильнула, отводя ее от него все дальше. Она выбрала свой путь, и теперь шла по нему уверенно и спокойно. Просто, потому что хотела идти.
Alexander Dorokhov: Путь вывел её, возможно, даже быстрее, чем она предполагала - в какой-то момент и без того "плывущее" ощущение твёрдости под ногами окончательно превратилось в чувство свободного падения, но как будто наоборот, вверх, наращивая скорость, нарушая законы и притяжения, и невесомости. Темнота поплыла, в её ткани проявились белые полосы и просветы, ширясь, снова сливаясь в ослепительно яркий свет. Вспыхнув, он поглотил её... - Я был рядом... Чтобы выпустить её. Снова палата. Другая палата, с другой постелью, с другими стенами, не в таких цветах, с иной планировкой. Другая, но всё ещё знакомая слишком хорошо. - По крайней мере, сейчас. Другой русский, в прежнем отвратительном сером пиджаке, в рубашке в клетку, с почти неестественно седой бородой, похожий на крепостного ключника. Те же самые розы в той же самой вазе...
Mag Jordan: Она лишь прикрыла глаза. Эти игры сознания начинали утомлять. Она хотела остатьсярядом с ним, с их детьми, попытаться все начать если не с нуля, то хотя бы с какой-то точки отсчета, коорая выровняла бы безумие происходившее с ними. - знаешь, я безумно хочу проснуться в своей квартире, своей постели, в твоих объятях и зная, что нши дети спят где-то рядом, и нкакие безумия нсделают нашу любовь слабее, Она присела на крй кровати, глядя не на призрачного для нее русского, а в окно, где для нее занимался рассвет наХиллари, вокруг бассейна бегал Тэм, а где тов сердце покрывались тонеькой корочкой еще кровоточащие раны. - Но я слишком хорошо понимаю что это только глупая мечта. Ты н даешь мне уйти, но не хочешь оставаться, а я не останусь без тебя.
Alexander Dorokhov: На нём нельзя было сфокусировать зрение - Алекс казался расплывчатым пятном, даже на фоне самой несуществующей палаты, словно был порождением воображения, тусклым и нечётким, но от того ничуть не менее живым. Но он всё-таки заставил женщину посмотреть в свои глаза, склонившись к ней и взяв за подбородок. Слишком мягко. Как реальный русский вряд ли сделал бы. - Но я здесь. Я никуда не ухожу. Я хочу остаться с тобой. - его глаза были настолько тёмными и туманными, что могло показаться, будто у Дорохова вообще нету глаз и на неё устремлены пустые глазницы. Вот только эти глазницы видели - и так глубоко, словно проникали прямо в душу, не останавливаясь на их зеркале. Этот взгляд нельзя было назвать демоническим, потому что даже демон имеет обличье; у этого же существа, казалось, не было лица вовсе. И оно хотело остаться с ней сильнее, чем хотел это тот русский, которого Мэг помнила, проявляло ту любовь и нежность, которых она хотела. Желало не меньше её, чтобы всё кончилось. - Ты поправишься. Мы заберём детей и поедем домой... или куда ты захочешь - на Хиллари, в Брюссель, в Вену, в Финляндию... куда захочешь. - рука соскользнула на щёку, мягко лаская кожу.
полная версия страницы